Оксана Филоненко - Его тень

– Здравствуй, моя хорошая. Нам пора ехать.

Лошадь довольно заржала и стала нетерпеливо перебирать копытами. Выведя животное из стойла и вскочив в седло, Анна направилась по давно знакомой тропинке через лес.

Скорее-скорее. Он ждет ее там. Он все сейчас объяснит. У него наверняка была важная причина. Анна простит ему все, пусть только он будет сейчас там.

Лошадь выехала на поляну и остановилась. Животное непривычно огляделось вокруг, оно тоже не привыкло видеть эту поляну пустующей. Лошадь заржала и тряхнула головой, словно отказываясь верить своим глазам.

Анна впервые сама спрыгнула с седла без его помощи. Утро было холодным и мрачным. Туман все время норовил забраться под одежду и проморозить Анну насквозь, а когда первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, Анна расплакалась. Даже рассвет был без Эрика серым и холодным.

Анна вернулась во дворец совершенно изможденная и разбитая. Она оставила лошадь в конюшне и пошла в свои покои. Только на лестнице она заметила, что движется по общему коридору, а не через потайной ход. Ей сейчас было все равно, лишь бы поскорее добраться до своей комнаты и упасть на кровать.

В кабинете отца горел свет, дверь была приоткрыта. Анна аккуратно проскользнула мимо, но Марк ее заметил.

– Анна, что ты делаешь здесь в такую рань? – открыв дверь шире, спросил он.

– Провожала последних гостей, – сказала она первое, что пришло в голову.

– Да ты вся дрожишь от холода. Заходи к нам, мы нальем тебе горячего чаю, а то чего доброго, простудишься еще, – Марк взял сестру под руку и провел в кабинет.

Усадив в теплое кресло у камина и укрыв пледом, он подал ей чашку горячего ароматного чая.

– Какие еще события сегодня произошли? – продолжая прерванный диалог, спросил король.

– Больше ничего такого, если не считать одного неприятного происшествия. Сегодня днем сгорел бордель на окраине города. Все, кто был в нем, погибли. Идет слух, что там были и наши офицеры, одни из тех, которые часто пользуются услугами этих девиц. Пока ведется расследование. Мы проверяем, кого не хватает. От людей ничего не осталось. Скелеты опознать не возможно. На одном из них была эта брошь. Возможно, он ее украл. Кажется, она принадлежит королевской сокровищнице. Взгляни, отец, – Марк подал королю что-то небольшое и сияющее.

Тот взглянул на брошь, а затем перевел взгляд на Анну.

– Спасибо, Марк. А сейчас оставь нас одних, – Марк вышел и закрыл за собой дверь, когда король обратился к дочери. – Это твое?

Анна посмотрела на брошь с красными рубинами, и чашка выскользнула из ее рук на пол. Звук бьющегося фарфора казался каким-то далеким и еле слышным. Она, не отрываясь, смотрела на брошь, а затем протянула к ней руки.

– Ты ему ее подарила, верно? – король ждал ответа, но Анна молчала, разглядывая брошь в своих руках. – Девочка моя, что я тебе говорил. Любовь ветрена. Ты – будущая королева, и каждый норовит этим воспользоваться. Думай, прежде чем решишь связывать свою судьбу с тем, кто ниже тебя по статусу. Видишь, он только говорил, что любит, а все время бегал развлекаться к уличным девкам.

После этих слов Анну накрыла темнота. Что было дальше, она не слышала и не видела. Как добралась до своей комнаты, тоже не помнила. События почти целого месяца, которые последовали после этих слов, стерлись из ее памяти.

Анна долгое время проводила в своей постели. Помнит только, что Марк не выдержал этого зрелища первым. Заменил всех ее слуг, пристроил к ней новую компаньонку и заставил гулять под своим личным надзором хотя бы раз в день.

Только однажды к ней заходила Милана, до того, как навсегда исчезнуть из замка. Нет, она не вышла замуж за короля из соседних земель. Она просто пропала перед самой своей свадьбой. Именно незадолго до этого она приходила к Анне в спальню.

– Я знаю, что тебе все говорят. Не верь никому, слушай свое сердце. Навряд ли это сделает тебя счастливой, как и меня, но, возможно, поможет не утонуть в отчаянии, – сказала Милана, держа ее за руку.

Анна с трудом понимала, о чем она говорит. Казалось, что сейчас Милана далеко в своих мыслях, но ее слова выдернули Анну из пустоты, в которой она находилась все эти дни. Слезы опять заструились по щекам. Это были слезы благодарности и надежды.

Они так и просидели всю ночь до утра. Кроме нее, Анне больше не с кем было поговорить о своей утрате. Все остальные считали Эрика если не подлецом, то мошенником, и не скрывали этого.

Утром Милана уехала, и Анна осталась совсем одна со своей болью.