Casey (Кэйси Лисс) - Демон для меня. Сбежать и не влюбиться

– Спасибо, – поблагодарила айрэса, нагнав того у перевала.

Мужчина лишь улыбнулся, так нежно, что моё сердце екнуло. Нет, не от неожиданно появившихся чувств или умиления, а от боли за друга.

– Не стоит так переживать, – Охар поравнялась со мной, ее одежду сложно было назвать зимней, но было видно, что ей ничуть не холодно. – Он понимает, что вы не любите его и не можете быть вместе, но все же лелеет надежду на лучшее.

Я вздрогнула.

– Но как вы узнали? – спросила настороженно, косясь в сторону идущего впереди Наиля.

– Это видно, – пожала оркша плечами. – Воин не скрывает своих чувств, он честен, чего ждёт и от вас. В независимости оттого, какой вы дадите ответ, он вас не оставит. Ларрн Наиль, – услышав данное обращение, я вздрогнула вновь, в древности так назвали прирождённых воинов, в коем чувствовали врождённую, ничем непоколебимую силу духа. Осталось мало тех, кого можно было признать истинным ларрном, и орки, на удивление, всегда справлялись с этим лучше всех. Они чувствовали души воинов. – Слишком… благороден, чтобы бросить вас в столь тяжёлый момент.

Я стыдливо поджала губы, слушая Охар, но нужно признать, что она была права. Во всем. Я должна расставить все на свои места в отношении Наиля.

Но не сейчас.

Сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений.

Не дождавшись моего ответа, Охар вновь пошла в нескольких метрах позади меня, защищая тыл, так сказать, а я в очередной раз окунулась в свои мысли…

***

Сумерки стали сгущаться, на небе появились первые звёзды, а холод с каждой минутой крепчал все сильнее. Ноги уже стали побаливать от непрерывной ходьбы, как и кончики слегка торчащих эльфийских ушей.

По словам Охар до Хаугора оставалось не больше трёх часов, но идти ночью было более чем опасно, поэтому мы решили переждать ее в небольшой пещере, которая, как пояснила оркша, служила перевалом для переходящих через Драконий хребет самоубийц.

У нас с Наилем был проводник в виде Охар, поэтому мы считались самоубийцами лишь наполовину.

Будучи в пещере, мы развели костёр и подготовили спальные места, распределили время дежурства, а вход в пещеру я на всякий случай замаскировала магией. Но если человек или же кто другой с минимальным количеством резерва поведётся на крохи моей магии и пройдёт мимо, то дракон обнаружит нас без особых усилий. Да и на них действует только своя, родовая магия, редким исключением является магия дьяволов и авариэлей, эльфов, которые считаются больше мифом, чем реальностью.

Определившись с ночным дежурством, куда я кровь из носу пыталась внести свою лепту, чего мне просто напросто не позволили, мы поужинали и сев вокруг костра, начали обсуждать не самую приятную для меня тему:

– Зачем Корделия могла понадобиться суккубам? – спросил Наиль, усаживаясь с нами у костра.

– Хороший вопрос, – меланхолично отозвалась Охар, я поёжилась.

Два пытливых взора обратились в мою сторону.

– Я суккубов никогда в жизни не видела, – буркнула, разглядывая скорлупу яйца, которое я укутала в шерстяной шарф, найденный в своём мешке. – Лишь пару раз на императорских приёмах… – я стала судорожно вспоминать названия демонических Домов, главы которых побывали у нас в Ралдане. – Напомните, какому дому подчиняется Дом Отверженных? – выжидательно уставилась на оркшу.

– Дому Чёрной Страсти.

Я облегченно вздохнула.

– К счастью, этот Дом ни разу не пересекал нашу границу и даже не шел на контакт с нами. Если не ошибаюсь, то они единственные, не считая Дома Бордовой Луны, кто отказывался идти на контакт с Арлваном. Даже после того, как отец принял решение о заключении договора с Даркарской империей, – я замялась, крутя в руках небольшой камушек. – Наследником которой является приверженец Дома Багровой Луны.

Охар обнажила острые клыки, оскалившись, а Наиль нервно повёл плечом.

– А вы хорошо знакомы с историей, Корделия.

Смутившись, я отвела взгляд в сторону, стараясь скрыть этот маленький факт.

– История Ардраллионна один из самых важных предметов, знанием которого должна овладеть каждая кронпринцесса, – пожала я плечами. – А я ещё и увлекаюсь нею вне обучения.

– Ты учишься в Академии? – внезапно спросил Наиль.

– Нет. Отец не позволил.

Затем разговор сошел на нет, и мы продолжали сидеть в немного гнетущей тишине. Был слышен лишь треск костра и завывание ветра снаружи. Я даже не заметила, как погрузилась в глубокий сон, виной которому была жуткая усталость и нескончаемые переживания за свою судьбу и судьбу Наиля, так опрометчиво согласившегося на это опасное для его жизни и сердца приключение.