Екатерина Луконина - Элина. Наследие драконов

«Ну да, чего еще от тебя ожидать», – подумала я, продолжая демонстративно молчать.

В очередной раз изогнув бровь, он опять уставился на меня

– Я хочу получить ответы на ранее заданные вопросы. Да, и еще. Почувствуете что-то необычное, например, жжение в районе груди, не молчите. Процесс распечатки сложный и очень индивидуальный. Все должно быть под контролем, если не хотите выжечь сразу все магические артерии и остаться без диплома и будущего. Понятно? – спросил он и пригвоздил меня к месту своим взглядом.

«Чего же тут непонятного. Чай не дура». И только я открыла рот, чтобы дать ему ответы (главное, не сказать вслух, что я о нем и всей этой ситуации думаю), по телу прокатилась огненная волна и сразу пропала.

«Хм… Ладно, не буду ничего говорить. Чувствую себя вроде нормально».

– Идиотка, – услышала я полный ярости сквозь зубы произнесенный возглас, и все, дальше темнота.

– Открывай уже глаза, – услышала я. Но подчиняться приказу не спешила. Даже с закрытыми глазами я видела все вокруг себя, но не так, как привыкла видеть все каждый день, а как связь энергий и материй. Это было прекрасно. Весь мир, окружавший меня, искрил, переливался, нес информацию в каждом атоме, каждой молекуле и частичке энергии. Вот директор около двери, он менталист, и его аура светится оранжевым. А мой индивидуальный кошмар сидит рядом, хлопает меня щеке и велит открыть глаза. Он, как алмаз, переливается на солнце.

«Вот это силища. А если посмотреть дальше этой комнаты, интересно, получится?» – подумала я.

– Не смей этого делать, – от такого рыка я не только открыла глаза, но и подпрыгнула. Оказалось, я лежала на собственной кровати в своей комнате в общаге. Рядом сидел мой теперь уже состоявшийся куратор. Так. А куда делся сшитый по последней моде камзол? И почему белоснежная рубашка несколько помята? Он что же, рядом со мной в одной постели валялся??!

«И кто же такой великодушный меня сюда доставил? Хорошо хоть не раздел. И на том спасибо».

– Ты о чем думаешь, идиотка! – прорычал опять герцог.

«Так, стоп. Он что, мысли мои читает?»

– Именно. И если бы я этого не делал, ты бы не только свои артерии выжгла, но и половину академии!

«И как он это делает, интересно?»

– Очень просто, – ответил мне директор. – При полном распечатывании артерий адептам мы ставим ментальный блок, чтобы они не фонили своими мыслями на несколько километров вокруг.

«Так это при полном распечатывании, у нас же первый этап только был сегодня», – опять подумала я. Высказаться вслух духу не хватило.

– Да вот такая ты у нас особенная, оказывается, Элинушка, – пропел полным яда голосом герцог, – что даже малейшее воздействие открыло все твои резервы. Почему ты восприняла меня как врага и в попытке защититься открыла на полную мощь свою силу? Если хочешь знать, от такого отката я сам пришел в себя только пару часов назад.

«Вот это ни фига себе! Что же я за зверь такой невиданный?» – мне вдруг стало очень страшно. Так страшно, что пустят меня на опыты и жизни не дадут, что я почувствовала, как заледенели сначала руки, потом ноги… А потом – полный ужаса вопль директора:

– Эля, прекрати! Возьми себя в руки! Никто не будет ставить на тебе никаких опытов!

Когда я смогла открыть глаза, я была в шоке. Все пространство комнаты было засыпано снегом, а герцог превратился в ледяную и, похоже, очень злую статую.

– Ой, – икнула я и жалобно пропищала, глядя на директора: – А как вернуть все обратно?

Последний экзамен сдан вполне успешно. Какое это счастье, подумалось мне.

Взглянув в окно, увидела идущего в административную часть герцога Шаднора, и события последней пары месяцев пронеслись перед глазами. А тогда ситуацию спас директор:

– Так, Элечка, спокойно, закрой глаза. Представь, что ты на берегу теплого океана.

«Можно подумать, я знаю, что такое океан и какое у него побережье», – зло подумала я.

На секунду директор запнулся и нахмурил лоб.

– Ладно. Представь теплый летний вечер, цветут настурции, жужжат пчелы…

Все, что говорил директор дальше, превратилось для меня в фоновый шум. Настолько ярко я представила нарисованную им картинку, что почувствовала дуновение теплого ветерка на своей щеке, и аромат цветов, и суету пчел, разносящих пыльцу… Из моего видения меня грубо и болезненно выдернул герцог, с силой схватив меня за плечи и больно сжав пальцы.

– Еще раз так сделаешь, запечатаю навсегда, – огрызнулся он. С его черных волос капала вода, а с носа свисала не самая симпатичная капля.