Мари Бреннан - Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Путешествие на «Василиске»

Что ж, эта работа была привычной, хотя мне еще никогда не приходилось мерить тушу шагами по щиколотку в ледяной морской воде. (Конечно, на мне были брюки – переоделась я сразу же, как только мы покинули Сенсмут.) Сидеть пришлось, подложив под себя кусок плотной парусины, поскольку края чешуек невероятно остры – из-за их-то остроты мы и лишились грота-штага. Том и оба его союзника получили множество порезов, но это не помешало ему принять участие в препарировании. Наскоро забинтовав раны, он присоединился ко мне.

Чешуя была первым предметом нашего интереса. Мы изучили несколько образцов, пожертвованных музеям: моряки, убивающие морских змеев, нередко хранят их чешую, как диковинки. Однако без подробных сведений о том, где эти образцы были добыты, толку от их изучения было мало. Мы надеялись, что, изучив чешую морского змея поближе, а затем сравнив ее с чешуей обитателей тропиков, сможем точнее установить степень родства этих двух видов. Кроме этого, везли мы с собой и химическое оборудование, чтобы попытаться сохранить образцы костей. Для этой цели решено было отделить от туши позвонок.

Все остальное было делом рутинным. Мы, как всегда, замерили тушу, а затем Том, переносивший холодную воду гораздо лучше, чем я, вскрыл брюхо животного и приступил к осмотру внутренних органов. Тем временем я велела матросам отделить от тела голову и поднять ее на борт, где ее можно было изучить в спокойной (и относительном теплой) обстановке.

Конечно же, Джейк знал, что его мать – натуралист. Он видел мои научные работы – правда, к иллюстрировавшим их гравюрам проявил намного больше интереса, чем к тексту. На многих гравюрах были изображены анатомические зарисовки, посему Джейк прекрасно знал, в чем заключается моя работа. Но знать – это одно, а собственными глазами видеть мать рядом с отрубленной драконьей головой – дело совсем иное.

Ахнув от изумления, он провел ладонью вдоль одного из клыков.

– Пожалуйста, не заслоняй обзор, – сказала я, торопливо работая карандашом.

С зарисовками следовало поспешить, чтобы успеть препарировать голову и очистить от шкуры и мускулов череп. Над глазами мертвого зверя виднелись едва различимые шрамы, свидетельствовавшие, что некогда он мог обладать усиками, подобно своим тропическим собратьям.

– А он больше, чем те, которых ты убивала раньше? – спросил Джейк.

– Сама я в жизни не убила ни одного дракона, – ответила я. – Не мог бы ты раскрыть ему пасть, или попросить об этом кого-нибудь из матросов?

Раздвигая челюсти зверя, Джейк обернулся и ответил на мое предостережение не оцарапаться о клыки недовольным взглядом. Думаю, к этому возрасту подобный взгляд развивается у всех детей. Как правило, он означает, что наблюдаемый не нуждается ни в каких предостережениях, однако сама его уверенность внушает наблюдателю твердое убеждение в крайней необходимости оных.

В раскрытой пасти сын мог бы легко поместиться целиком, и это натолкнуло меня на неплохую мысль.

– Стой, как стоишь, – сказала я. – Воспользуемся тобой для масштаба.

Он тут же изобразил, что змей пожирает его, и это внушило бы мне куда меньше тревог, если бы не напомнило, какой опасности я подвергаю сына, взяв его с собой в плавание. Да, я сильно недооценила опасности охоты на морского змея и поклялась не повторять этой ошибки. Перед охотой на змея в тропиках непременно высажу Джейка на берег!

Между тем Джейку наскучило притворяться жертвой, и он затеял с головой потешную драку, изображая могучего змееборца.

– Когда-нибудь я тоже убью такого! – объявил он.

– Я предпочла бы, чтоб ты воздержался от этого, – довольно резко ответила я. – Я сделала это только ради науки и от души надеюсь, что другого раза не потребуется. Какую-либо рыночную ценность имеют только клыки – и то всего лишь в качестве диковинных сувениров или поделочного материала. Стоит ли губить животное ради каких-то четырех клыков? Знаешь, мне и этого очень жаль. Помнишь, под конец он пытался уплыть? Он всего-навсего хотел жить…

– Не «он», а «она», – поправил меня Том, взбираясь на борт. Морская вода пополам с кровью текла с него ручьем. – Яиц в брюшной полости не оказалось, но, судя по яйцекладу, это, со всей очевидностью, самка. Вот интересно: где они могут откладывать яйца?

Мои упреки не произвели на сына особого впечатления, однако слова Тома заставили его замолчать. Гораздо позже он сознался, что был до глубины души поражен именно этим местоимением женского рода – местоимением, да еще упоминанием о яйцах. Эти два слова превратили морского змея из жуткого зверя в простое живое существо, не слишком-то отличающееся от воробья со сломанным крылом, которого мы однажды вместе выходили. Да, этот зверь опасен и вполне мог отправить «Василиск» на дно океана. Однако он – то есть, она – была живой и хотела бы продолжать жить, однако ж погибла. Вдобавок вместе с нею погибло и все потомство, которое она могла дать в будущем! После этого Джейк сделался очень тихим и оставался таким несколько дней кряду.