Мари Бреннан - Мемуары леди Трент - Тайна Лабиринта

– Брат, у меня дурные вести, – сказал новоприбывший по-ахиатски.

Если Хусам ибн Рамиз обманул мои ожидания, оказавшись ничуть не похожим на пустынного кочевника, то этот человек оправдал их целиком. На нем был длинный балахон из вылинявшего льна, поношенные сапоги верблюжьей кожи, а поверх всего этого – темный плащ. За спиной его развевался на ходу перевязанный веревкой головной платок, а угол платка даже прикрывал рот и нос новоприбывшего от пыли. Подняв руку, он откинул с лица сию импровизированную вуаль, но я узнала его еще до этого.

Только инстинкт и помешал мне прошептать: «Сухайл?»

Судя по резкости шага, он был явно не в духе, однако изумление при виде того, что шейх не один, пересилило дурное настроение.

– Прошу прощения. Я не думал, что ты не один, – сказал он, остановившись сразу же за порогом.

В знак почтения к шейху я прикрывала лицо платком, а теперь и голову повернула так, чтоб было не разглядеть даже глаз. Сердце забилось втрое быстрее обычного. Шестерни в голове завертелись, зажужжали, сцепились зубец к зубцу с точностью часового механизма. Спрашивать, отчего шейх настолько не рад меня видеть, больше было ни к чему. Прекрасно помня все, что претерпела от собственных родных – точнее, от тех из них, кто не одобрял моих поступков и образа жизни, я в полной мере понимала: мое поведение в течение следующих нескольких минут – и не только мое, но и поведение Сухайла – оставит неизгладимый отпечаток на всем, что последует далее.

– Ты, – казалось, тон шейха способен обратить воду в лед, – должен быть в пустыне.

– Знаю, – ответил Сухайл. – Но бану сафр… Погоди-ка, – он перешел на ширландский. – Уикер, вы ли это?

Том неуклюже поднялся с кресла.

– Именно так. Но я… не ожидал увидеть вас здесь.

Я едва не расхохоталась. Мне думалось, что отыскать Сухайла будет не легче, чем песчинку в пустыне: ведь он мог жить в любом уголке Ахии, а то и вовсе уехать за границу, но вместо этого оказался братом того самого человека, с кем долг велел нам сотрудничать!

– Я тоже, – с вполне понятным изумлением в голосе ответил Сухайл. – Что привело вас в Ахию?

Глазеть на плитку, коей был вымощен двор, до бесконечности я не могла, невзирая на всю красоту затейливой мозаики. Я подняла голову, устремила взгляд в точку чуть правее Сухайла и учтиво кивнула ему.

– Мир вам, сэр.

Сухайл уставился на меня. Лицо мое было наполовину прикрыто платком, но он, конечно же, узнал мой голос, как я – его. Да и кто еще из ширландок мог бы оказаться здесь в компании Тома Уикера?

Лицо его приняло совершенно непроницаемый вид. Казалось, он не узнает меня. Вздохнув, он слегка кивнул мне, но руку к сердцу, против обыкновения, не поднял.

– И вам мир, – ответил он и вновь обратился к Тому: – Позвольте-ка угадать… Вы – преемник лорда Тавенора?

Возможно, Том не заметил единственного числа, а может, просто предпочел оставить сие без внимания – судить не берусь. Знаю одно: в кои-то веки мне от души захотелось, чтоб он не защищал мое положение слишком уж энергично.

– Да. Точнее, не я, а мы с Изабеллой. Мы и не знали, что вы в этом тоже участвуете.

– А я и не участвую, – беспечно пояснил Сухайл. – Мой долг – быть там, в пустыне.

Вновь перейдя на ахиатский, он обратился к шейху:

– Однако… прошу простить мое вторжение. Брат, когда у тебя выдастся минутка, нам нужно поговорить.

Разговор с нами не вызвал в нем ни малейшего интереса – это было видно невооруженным глазом. Том неловко откашлялся и сказал:

– Мы прибыли только с тем, чтобы взглянуть на эвкалипты в саду. Хаджи, если угодно, все, что необходимо, нам мог бы показать и слуга, и мы бы более не отвлекали вас от дел.

Похоже, шейха это устраивало как нельзя лучше: он кликнул слугу еще до того, как Том закончил фразу. Сухайл, не дожидаясь, пока нас передадут провожатому, скрылся в одной из арок. Я же, приняв скромный, кроткий вид и от души надеясь, что выглядит сие убедительно, смирно ждала провожатого, но мысленно вновь и вновь повторяла: «Сухайл ибн Рамиз ибн Халис аль-Аритати…»

Три года назад, при первом знакомстве с Сухайлом, все это не сказало бы мне ни о чем. Познаний моих не хватило бы даже на то, чтоб перечислить хотя бы тьессинскую высшую знать, не говоря уж об ахиатской. Выходит, он – младший брат шейха, потомок племени, помогшего правящей династии калифов взойти на трон? О, тогда нетрудно было вообразить, как гневался его брат, услышав сплетни о нашем поведении во время совместных путешествий по свету! Интересно, знал ли кто-либо с ширландской стороны о том, что мой попутчик-археолог – брат шейха? Или хаджи Хусаму удалось сохранить сию родственную связь в тайне от них? По-видимому, последнее, иначе кто-нибудь непременно швырнул бы этот факт Тому в лицо, когда он настаивал на том, чтобы Корона отдала должность нам обоим.