Виктория Кош - Дева, Дракон и другие диковинки

Вскоре три портрета были закончены. Дева скатала их в тугие трубки, обвязала ленточками.

– Завтра курьера из деревни вызову. Вроде шорник на ярмарку к гентурийцам собирается.

– Глупости какие, на курьера тратиться, – проворчал дракон. – Сам слетаю.

Он подхватил лапой портреты.

– Заодно в Три Королевства загляну за платой. Сколько с короля причитается?

– Пять мешков золота.

– За такого гада можно было бы и десять попросить.

– Договаривались на пять, – с укоризной произнесла дева. – Слово надо держать. Бизнес есть бизнес.

– Знаю, – ворчливо отозвался дракон и вылетел из пещеры.

Дева долго стояла у входа, махая ему вслед вышитым платочком.

По ухабистой пыльной дороге тащилась телега, крытая грубой рогожей. На телеге развалился юркий паренек с соломой в спутанных волосах. В одной руке он держал кнут, которым время от времени угощал пегую лошаденку, в другой – ржаную ковригу, которой угощался сам. Больше на дороге не было ни души.

Дело шло к вечеру. Солнце уже зацепилось нижним краем за сентихветские горы, а стебли лугавки, что в изобилии росли по краям дороги, налились предзакатной чернотой.

Когда в небе над трехгорным пиком появилась точка, паренек как раз куснул ковригу и занес кнут над лошадью. Да так и замер с открытым ртом и поднятой рукой. Точка быстро приближалась. У нее была чешуя грязно-серого цвета с коричневыми вкраплениями, широкие перепончатые крылья, длинный хвост и треугольная морда с клыками наружу. Точка оказалась драконом.

– Вот ведь зараза, – вздохнул парень и, запустив руку под рогожу, спрятал ковригу. – Надо было ему именно сегодня. Свезло тебе, Дзуруб, так свезло…

Дракон сел мягко, лишь пыль заклубилась вокруг телеги. Паренек бухнулся на землю и зачастил:

– Прости, благородный, но ничего у меня нету, хоть и с ярмарки еду, ни единого золотого, только хлеба немного и крынка молока, и больше ничего…

Дракон подался назад. Паренек поднял голову, глянул в настороженные черные драконьи глаза, пустил слезу.

– Чем хочешь поклянусь. Все, что наторговал за папашины горшки, королевские стражи отобрали, черти лесопятые.

– Это еще почему? – поинтересовался дракон.

Паренек почесал вихрастую голову.

– Если б знать. Вроде как у всех золото отбирают, но не для наживы, а потому что король велел. Для его наживы, значит. Будут рех… рех… – Парень запнулся, припоминая диковинное слово. – Рехформу проводить!

– Что творится, – вздохнул дракон. – Но я, собственно, только дорогу хотел уточнить. Мне до королевского замка здесь лететь или правее взять? Давно не был в ваших краях.

Паренек сразу повеселел, на ноги поднялся.

– Дорогу это можно. Прямо тут и летите. – Он махнул рукой на пыльный тракт. – Городские ворота вон за тем холмом, а замок у главной площади. Не промахнетесь.

– Спасибо, – кивнул дракон. – Удачного вам пути.

– Какая уж тут удача, когда… – начал паренек, но дракон не слушал. Он расправил изящно сложенные крылья, изогнул шею и почти бесшумно поднялся в воздух. Паренек от потрясения снова на землю шлепнулся.

До городских ворот дракон добрался быстро, но с визитом не торопился. Устроился у подножья холма так, чтобы его нельзя было разглядеть с крепостной стены, и с нетерпением поглядывал на светило, которое прятало свои последние лучи за сентихветские горы.

Когда вечерний сумрак утвердился прочно, дракон полетел в город. Он пролетел над дремлющими стражниками в латах, над большой торговой площадью, удивился гигантскому уродливому сооружению, закутанному в мешковину, облизнулся на соблазнительный запах из харчевенных рядов и, без труда миновав стрельчатую ограду королевского замка, опустился на зеленый лужок перед королевской опочивальней. Никто в столице и не почуял, что за гость к ним пожаловал.

Дракон осторожно просунул морду между шелковыми балконными занавесками. Король в парчовом шлафроке и ночном колпаке с кисточкой стоял перед зеркалом в тусклой бронзовой оправе. Кровать на резных ножках под балдахином была разобрана, полог приглашающе откинут. Дракон даже позавидовал королю немного. Его то ждала обратная дорога с тяжелой ношей, а не мягкая перина.

Король между тем выставил вперед ногу, подтянул живот, задрал подбородок и проговорил утробным голосом:

– Да здравствует великий король реформатор… Нет, не так. – Он подбоченился и взял ноту повыше. – Да здравствуе…

Но тут он разглядел в зеркале отражение любопытной драконьей морды и пустил петуха.