Антон Шешуков - Капрал Кэт по следам Сандара

Кэт еще раз огляделась, река уходила вдаль, петляя. На одном из поворотов она скрывалась за деревьями. Каменистый берег так же шел с ней рука об руку, провожая за поворот. Ну а рядом их сопровождал густой лес, которым было заполнено все. Ни единой живой души. Судя по всему, это Нехоженые Чащобы, как их прозвал народ. Несколько литературно, но название как нельзя лучше отражало действительность этого места. А это, следовательно, Широкая речка. Особо никто не фантазировал, придумывая названия, но, зато, можно сразу было заиметь представление о предмете разговора.

Как же выбраться отсюда.

«Мой лук!? Его нет».

Его нет. На поясе висел небольшой клинок, уже не нож, но и не меч. Такая себе рабочая железяка и хлебушек порезать, и в узком коридоре помахать перед носом противника. Доспехи и чуть разорвавшаяся одежда тоже на месте. И все. Припасов совсем нет, лекарств тоже.

«Потерять такой лук, ладно самой потеряться, но с ним так сроднилась», – Кэт стало очень печально.

Не понятно из–за чего именно. Толи от навалившейся тоски и жалости к себе, толи из–за потерянного орудия. А может от физической больно и потому что было очень мокро. Ладно, раз мокро надо встать, раз больно надо восстановится. Ну а лук… можно и другой найти. В конце концов руки были на месте, а именно они так мастерски орудовали инструментом по запуску стрел.

Очень медленно встала, пару раз упав. Одна нога не держала – был сильный ушиб. Ну что ж, вперед.

«Надо идти вдоль реки против течения, так выйду к замку».

Лес слишком густой, неизвестно, что там водится. Охотников из крепости много полегло в этих лесах. Кто–то возвращался с очень богатой добычей, но таких было немного. Больше тех, кто уходил сюда в последний поход. И рассказать не кому было, что тут такое и какие водятся опасности. Те, кто выжил, далеко не заходили, да и группами охотились большими.

Она брела уже час по каменистому берегу. Солнце ярко светило, вода искрилась и медленно двигалась в обратном направлении. Было тяжело, но разлёживаться некогда. Нужно найти место для ночлега, потому что меньше всего хотелось спать на камнях.

«Как же угораздило так промахнуться, расстояние то было детское. А он еще и увернулся, не может так человек двигаться, уж я много повидала ловкачей на площади. Не так тут что–то. Еще неизвестно что с крепостью и гарнизоном».

И без того тяжкие мысли были отягчены воспоминаниями о Мэлл. Её так и не удалось тогда разглядеть и неизвестно, что стало с ней.

«В ближнем бою ей точно с ними не тягаться. Такой кувалдой приложил, ладно дух решил вернуться, а не улетать насовсем», – Кэт улыбнулась, в голове всплыла одна история.

Как–то они с Мэллисон ходили на стрельбище за крепость, к реке. Да, Кэт не покидала надежда, что ее подруга освоит стрельбу из лука. После нескольких часов безуспешных попыток, хохота и успешных попыток со стороны Кэттхен, пришла пора возвращаться. В это же время, неподалеку, свои телеса решила искупать кучка пьяных работяг. Они без раздумий оголились и начали по очереди падать в воду, как проспиртованные картофелины. Подруги шли мимо и с отвращением созерцали суп из пьянчуг, желавших расслабиться.

«Представляю какое отвращение испытывала река».

Один из них был озабочен не только прохладной водичкой, но и желанием испытать удовольствие другого порядка. Он выкрикнул что–то совсем не изящное. Напрямую описывающее его желание. Одно дело Кэттхен, но Мэл это как перебродившее вино. Ей надо совсем чуть–чуть, чтобы взорваться. Она развернулась и подхватив, что попалось под руку, швырнула в того бедолагу. Это была сдохшая крыса, не знаю ее судьбы и почему после смерти именно ей досталась такая участь. Но одно знаю точно, после того как ее бренное тело ударилось о нос хмельного весельчака, он ощутил всю гамму запаха разложения.

Я оторопела в тот момент. Мэлл тоже. Видимо, она сама не ожидала, что снарядом будет нечто–то подобное. Она просто хотела запустить, более эстетичным, камнем, который бы вырубил наглеца. Но в состоянии истуканов мы простояли недолго. В следующий миг нас согнуло от смеха. Мы бились в припадке. Горло испытывало дикие перегрузки. Дело в том, что бедняга начал блевать, ему и так оставалось недолго до этой стадии, а тут специфические запахи, стали последней каплей. Он растерянно поворачивался к товарищам ища поддержки и не останавливался в своем излиянии. Как фонтан, который потерял направление и сейчас радовал всех вокруг.