Екатерина Неженцева: Дракон для Элис

В общем, друзьями я так и не обзавелась и общалась в основном со своими родственниками. Жизнь с каждым годом становилась более серой и одинокой. Всё чаще возникало ощущение, что мне не место среди этих людей. Порой снились странные сны, где я летаю в небе и постоянно пытаюсь кого-то найти.

Родители сильно переживали, хоть и пытались всячески это скрыть. Однажды я спросила маму, почему она так остро реагирует на мои сны? В ответ получила от родительницы очередную порцию любви и заверений, что мне не стоит забивать этим голову. Иногда я замечала, как мама наблюдает за мной с тревогой во взгляде, но со временем привыкла. Разве что чрезмерная опека раздражала. И всё было нормально до тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать лет.

В тот год активизировались все родители нашей «золотой молодёжи», у которых в наличии имелись сыновья примерно моего возраста. Тогда началась гонка женихов за выгодной невестой. Соответственно я оказалась ценным призом для желающих стать во главе магического сообщества и получить капитал моих родителей.

Вот тут я и осознала, что не хочу такой жизни. Просто не смогу пересилить себя и выйти замуж «для галочки». Ведь что может быть хуже, чем жить с человеком, который тебе неинтересен? Строить с ним семью, рожать нелюбимому детей и делать при этом вид, что всё отлично.

В общем, меня не устроили перспективы и я решилась на отчаянный шаг. После долгого разговора с родителями, мы заключили своеобразный договор. Если я продержусь год без поддержки семьи, то меня оставят в покое и позволят самостоятельно выстраивать свою жизнь.

В течение года я доказывала, что способна всего достичь сама. Нашла работу, сняла квартиру, даже последний год учёбы оплачивала из собственного кармана. Не желая постоянно отвечать на неудобные вопросы, я сменила фамилию на мамину девичью.

Всё это было сделано ради того, чтобы никто не мог связать меня с семейством Блэкмор. Ведь мамина фамилия неизвестна никому. Там была какая-то тёмная история. Вроде бабушка с мамой прятались долго в лесу, поскольку их хотели убить… Родители не посвящали меня в подробности, это я случайно услышала, когда мама разговаривала с тётей Маргарет.

Главное, что теперь я была обычной девушкой и меня звали Элис Корнер. Училась я в другой стране, с магическим сообществом старалась не связываться. Никто не мог похвастаться тесным знакомством со старшей дочерью Блэкморов. Разве что видели пару раз в детстве, а после я старательно избегала общения. Да и работать уехала подальше от дома, поэтому встретить кого-то из знакомых было сложно.

В итоге у меня получилось начать самостоятельную жизнь. Я с таким трудом всего этого добилась, и теперь придётся начинать сначала… Подавив тяжелый вздох, я сердито глянула на начальника и произнесла:

– Мне очень жаль, мистер Дорсон, но я вынуждена отказаться от вашего любезного предложения.

– Да я сегодня же тебя уволю, – процедил главнюк, взбесившись от моего отказа, и стукнул кулаком по столу.

Злость захлестнула меня с новой силой. Она была столь жгучей и неуправляемой, что пришлось до боли впиться ногтями в собственные ладони. Как же бесит этот Дорсон! Мало того, что пользуется своим положением, так ещё и отказ принять спокойно не может. Урод! Ладони опалило жаром, отчего я вздрогнула. Внезапное пробуждение дара стало для меня полной неожиданностью.

Надо же, этого не происходило ни разу за последние лет пять. Как я уже говорила, с каждым годом в мире становится всё меньше магии. Связано это с тем, что наш мир закрыли от всех желающих отхватить лакомый кусок. Но другая сторона медали такой изоляции – вырождение дара.

Поколение тёти Маргарет, ещё могло творить чудеса, родители, как ни странно тоже. Но, например, маме всё даётся сложнее, чем папе. А вот мы…До пятнадцати лет получалось немного колдовать – после, будто кто-то выключил свет.

И сейчас, ощутив неимоверный всплеск силы, я слегка испугалась. Магия требовала выхода, грозясь сжечь меня изнутри, даже в детстве я не ощущала ничего подобного. Пробудившийся страх подстегнул к действию и я решила не противиться магии. Направила поток энергии на мистера Дорсона и от души пожелала ему стать импотентом. Ну а чего добру пропадать?

Радость и эйфория тесно переплелись во мне вместе с яростью. Взгляд мистера Дорсона стал каким-то испуганным, затравленным, а я вдруг осознала, что мне это понравилось. Ведь это было очень правильно – вот так управлять людьми. Я могла портить или наоборот улучшать их жизнь. На краю сознания мелькнула мысль: