Светлана Федотова - Война, Любовь, Драконы

– Гвардфайт, – выпалил он. Первое, что пришло на ум – его детское прозвище, которое он себе выбрал во время битвы с ребятами на деревянных мечах. – Это значит «защита и борьба».

Только сейчас Гвардфайт вспомнил о том, что новая знакомая видит его ненастоящее лицо. У него отродясь не было чёрной бородки, а волосы никогда не доставали до плеч. И нос у него в обычной жизни был куда более аккуратным, чем тот массивный агрегат с горбинкой, возвышающейся подобно гребню волны над спокойной гладью. Но если Эда всё же с ним заговорила, не значит ли это, что он недооценивал свою фальшивую внешность?

Когда они присаживались за стол, Гвард галантно придвинул девушке стул. Но увидев смятение на её лице и то, как она неловко и поспешно приняла его приглашение сесть, подумал, не выдал ли он тем самым своё благородное происхождение?

– Ты не часто бываешь в подобных заведениях? – поинтересовалась Эда, когда перед ней поставили глиняную кружку с белой шапкой пены.

– Никогда раньше не был. Я сегодня впервые в трактире, – признался Гвард, глядя на Эду, которая уже отхлебнула своего пива.

– Почему так? – снова поинтересовалась она.

– У меня достаточно строгий отец. Но мне надоели его порядки, и я сбежал, чтобы провести эту ночь в своё удовольствие, – с лёгкой улыбкой ответил Гвард. Здесь он был честен.

– Мне аж стыдно стало, что я очень часто бываю в столь злополучных местах, – хмыкнула Эда и сделала ещё один глоток. Она случайно коснулась носом пены, недовольно фыркнула и вытерла его пальцем. Гвард не смог сдержать умилённой улыбки. Эда, как ни в чём ни бывало, продолжила:

– Но на самом деле, это самое приличное место из всех, что есть.

Гвард не успел поинтересоваться, почему, как раздался грохот. Они инстинктивно повернули головы к центру трактира. Какой-то мужик разбил бутылку о стол и начал угрожать «розочкой» другому. Трактирщик вмиг подбежал к ним.

– Никаких драк в трактире! – пробасил он и схватил бунтаря за руку. – У нас тут приличное заведение!

– Да, этот трактир для любого разврата, но драки тут строго запрещены, – объяснила Эда, пока трактирщик наводил порядок.

В ответ Гвард лишь сделал три больших глотка пива. Всё, что тут происходило, было ему чуждо, удивление переполняло его. Но новые впечатления всё равно забавляли.

– Нет, – покачал он головой. – О том, что этот трактир – самый лучший, я не знал. Выбирал тот, что ближе.

И после этой фразы между ними завязалась долгая приятная беседа. Гвард узнал, что Эда живёт с отцом и двумя братьями в поселении. Она всё время трудилась, работая в полях, бегая на охоту или рыбалку и готовя обеды для отца и братьев. Гварду сделалось неловко. Он понял, что у его новой знакомой столь крепкое телосложение из-за того, что она не знает отдыха и всегда работает для того, чтобы добыть себе пропитание. Руки Гварда не знали труда, а живот не ведал голода.

Эде же о своей семье он рассказал немного. Ему было очень трудно говорить обо всём том, что ему было так неприятно. Обошёлся лишь короткой фразой, что из родных у него остался один только отец. По тону голоса или по кислому выражению лица, но Эда поняла, что больше ничего спрашивать не стоит. Поэтому дальше они заговорили о каких-то мелочах.

А затем три барда совсем разошлись и стали наперебой играть самые весёлые мелодии, какие только Гвард слышал в своей жизни. Конечно же они не попадали в такт друг друга, но все люди в трактире махом встали и начали танцевать и голосить неприличные частушки.

К этому времени Гвард и Эда выпили уже по две кружки пива и сидели румяные и разморённые.

– Пойдём танцевать? – предложила Эда улыбаясь. Она вскочила, протянула юноше руки и повлекла его в пляшущую толпу.

– А какой… какой танец мы будем исполнять? – поинтересовался Гвард, глядя на хаотично двигающихся людей и вслушиваясь в разные мелодии бардов.

– Какой танец? – усмехнулась Эда. – Пляши себе да пляши. Хлопай руками, топай ногами, вот тебе и танец.

И Эда показала движения на собственном примере. С секунду Гвард не решался, но затем тоже пустился в пляс. И тело будто бы само задвигалось. Хлоп-хлоп. Поворот вокруг своей оси. Топ-топ, пошли вприсядку. Задорная музыка слышалась уже по-другому. Запыхавшись и раскрасневшись, Эда и Гвард смеялись совсем по-ребячьи. «Это, конечно, не куранта, – подумал Гвард. – Но тоже весело».

Барды один за другим запыхались, и музыка потихоньку стихла. Все мужики и дамы разбрелись по своим местам, чтобы выпить хмельной браги. Гвард заказал ещё пива, чтобы смочить пересохшее горло. После танцев он стал ощущать сонливость. Его тело то тяжелело, словно наливаясь текучим железом, то легчало, ощущаясь голубиным пером. Он был пьян. Хотелось лишь растянуться на мягкой перине.