Татта Риззи - Последний Орникс

– Бог Неба. Бог Небытия.

Он продолжал ждать неминуемого озарения, но во взгляде драконши всё ещё царил знак вопроса.

– Ну и память у тебя! ― разочарованно покачал головой Лаза. ― Эривол был одним из богов мужчин.

Его собеседница моментально состроила блаженную гримасу, показательно закатив глаза, но, как и положено увлеченному по жизни далеко не дамами мужчине, Лаза трактовал всё по-своему, что явно было далеко от истины:

– Всего, согласно легендам, существует четыре бога, это-то ты помнишь? Бог Земли – он же бог Существа, Громанол. Бог Неба, он же бог Небытия – Эривол. И бог Солнца, он же бог Света, бог Судеб, Дорогол. И богиня Духов, Великая Мать Ядер – Раливол.

Громанол создал наш мир, он дал ему телесное осязание. Эривол провёл границы между миром богов и нашим, соединив их тонкими нитями через тёмное пространство пустоты – Междумирье, чтобы они не соприкасались, но при этом насыщали друг друга, как мать своё дитя через пуповину. Дорогол пролил свет на творения Громанола, заставил воду течь, огонь гореть, а земли плодоносить. Раливол наделила все творения нашего мира Духами, а некоторых существ ядрами, что несли в себе частичку божественной силы. Так появились драконы, оборотни и колдуны.

Зира засмеялась:

– Какое глупое сказание!

Лаза сдвинул брови, покосился на неё и недовольно пробубнил себе под нос:

– Это древняя вера, Зира. Наши предки и предки всех остальных существ принимали её за истину. Прояви немного уважения.

– Хорошо, ― нежно улыбнувшись, согласилась драконша.

Лаза с недоверием покосился на неё, но, осознав, что отношение Зиры к волнующему его вопросу изменить не в силах, смиренно продолжил:

– Так вот! Этот колдун Гимигус поведал многое за три года плена, пока не умер.

– Он был стар? ― неожиданно спросила Зира.

– Нет, ― вновь замотал головой Лаза, ― он стал не нужен.

Зира с пониманием кивнула и принялась слушать дальше.

– Ладно, самое главное всё равно не в этом, ― Лаза повернул книгу к Зире. Я подошла ближе и заглянула через её плечо, но среди скачущих записей на непонятном мне языке, так и не смогла ничего разобрать. ― Он рассказывал об удивительном месте…

– Междумирье, ― сказали одновременно обе Зиры, чем заставили меня даже подпрыгнуть от неожиданности.

– Да, ― кивнул Лаза. ― Это место, как я уже говорил, сотворил Эривол, когда соединял миры между собой.

– А просто соединить их нельзя было? ― рассмеялась Зира из прошлого, соединяя и разъединяя ладони перед собой. Почему-то этот жест заставил её тут же смутиться, и она раскраснелась ещё пуще прежнего.

Лаза приподнял одну бровь. Он явно раньше не задавался этим вопросом, но поразмыслив над этим совсем немного, затряс взъерошенной шевелюрой, словно пытаясь вытряхнуть прочь ненужные сомнения.

– Не знаю, наверное, ― он развернул книгу к себе и начал перелистывать страницы, ― нельзя. Кажется, об этом здесь ни слова…

– Странно, ― шутливо протянула драконша, за что была награждена укоризненным взглядом.

– В религии древних много странностей. Раньше существа были больше склонны принимать все на веру, а вера, как ты знаешь, во многом была ослеплена различного рода чувствами: страхом, любовью, восторгом, желанием…

– Гром и молнии – ярость Богов, а хороший урожай – их милость, ― подытожила Зира из прошлого и тут же усмехнулась.

Она явно не была склонна верить во всё это, а вот Лаза напротив, её сомнений не разделял. В его глазах сиял восторг каждый раз, когда он произносил слово «бог».

Я лишь один раз видела столь же увлечённого человека в своей жизни. Это был американский профессор, который приехал в наш университет по обмену. Он носился с маленькой книжкой по славянской мифологии, расспрашивая всех и каждого про Бабу Ягу… К его удивлению, то, что отвечали студенты, местами напрочь разнилось с мнением автора его любимого талмуда. Как выяснилось немного позже, американский писатель знал куда больше, чем любой из нас…

– Да-да, ― отмахнулся дракон. ― Ты будешь слушать или нет?

– Прости, ― сквозь смех ответила Зира и, взяв себя в руки (хотя стянуть до конца улыбку с лица ей все же не удалось), добавила: ― Продолжай.

Лаза расправил плечи и горделиво задрал подбородок. Тут уже не выдержала даже я, смешок сам сорвался с губ. Я покосилась на настоящую Зиру, но та, кажется, и сама не отрицала всей прозаичности его поведения. На её лице тоже красовалась широкая улыбка, но в глазах… в глазах была любовь и немного грусти. Наверное, так выглядят глаза того, кто на миг прикасается к кусочку счастья, которое давно потерял и уже не надеялся вернуть, и которое совсем скоро вновь придётся отпустить.