Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон. Оковы для ари

Очередное приседание и взгляд, устремленный на резную спинку кровати.

– Тогда с вашего позволения мы подготовим вас к грядущей ночи.

Краснели они тоже сообща. И одинаково бездарно, опуская головы, пытались спрятать смущенные улыбки.

– И что же случится грядущей ночью?

– Ну как же, – подала голос вторая камеристка, становясь похожей пунцовыми щеками на матрешку. – Сегодня ведь последний день вашего уединения. Правитель сказал, что придет к вам.

А я помогу ему от меня выйти сразу же после того, как войдет.

– В купальне уже все готово, ваша лучезарность, – негромко произнесла самая младшая на вид, с веснушками и задорными кудряшками, пламенными завитками выбивавшимися из-под широкой оборки чепца.

– Ваша лучезарность, – робко проронила первая девушка, видя, что я не спешу бежать в купальню, чтобы потом во всей красе предстать пред грозными очами императора, – это приказ его великолепия.

Подозреваю, что настроение у драконовельможества сейчас будет похуже моего. То есть прескверное. Не хотелось бы, чтобы из-за наших баталий пострадали служанки. Они-то не виноваты, что Ледяной такой ревнивец и собственник. Да и после проявленной кьердом радости не помешало бы как минимум умыться. Лучше – понежиться в горячей, ароматной воде. Вдруг удастся расслабиться, вернуть себе хорошее расположение духа и его же твердость.

Снежок за нами в купальню не последовал. Порывался, конечно, не желая расставаться с хозяйкой даже на самое короткое мгновенье. Наверное, боялся, что опять пропаду. Однако мои помощницы, не церемонясь, захлопнули перед мохнатой мордой двери. И пока я кайфовала в бассейне, кьерд не переставал полосовать те когтями.

Жаль, все хорошее рано или поздно заканчивается. В моем случае удовольствие прервалось до обидного рано, сменившись болезненной процедурой депиляции. Вот что за непруха такая! Как становиться императрицей – так Фьярра. А как лишаться на теле растительности – так мучайся Аня.

А самое обидное, что тело-то казенное.

Впрочем, раз уж приняла решение, которое далось нелегко и не сразу – остаться в этом мире и прожить эту жизнь, пора начинать считать эту оболочку своей, а не временным пристанищем, как раньше. Ради собственной красоты можно и потерпеть. Депиляцию.

Но уж никак не ночь с его гадством.

Вот когда одумается, поймет, что ему нужна я, а не ребенок с драконьими задатками, тогда будут ему и горячие ночи, и жаркий отход ко сну, и пылкие пробуждения. А пока пусть закаляется под холодным душем моего безразличия.

Оставалось только придумать, как вечером отвадить тальдена и выиграть для себя немного времени.

Пока служанки завивали мне волосы и наряжали в платье вызывающего цвета – насыщенно-амарантового, с глубоким вырезом и традиционными рукавами-подметалками, я ломала голову над тем, как поломать планы Герхильда. Ну и кайф ему обломать – это вообще благое дело.

В общем, не получит он в ближайшее время доступа к телу!

Жаль, наряд для бунта не самый подходящий. Фривольное декольте, подчеркнутое массивным колье из турмалина, привлекало ненужное внимание. Камни в ложбинке грудей так и сверкали. Переливались, то вспыхивая ядовитой зеленью, то разгораясь малиновым пламенем.

Главное, чтобы из-за них никто другой не вспыхнул и не загорелся, как соприкоснувшаяся с искрой щепка.

От размышлений о постельном мероприятии и возможных вариантах его саботажа меня отвлек эррол Хордис. Испросив у Элиль, самой младшей и самой улыбчивой из служанок, разрешения переговорить с ее лучезарностью, лекарь остался дожидаться меня в будуаре, знакомство с которым ознаменовалось первой семейной баталией.

Прикрыв провокационный вырез шалью, я сунула ноги в удобные туфельки на плоской подошве и пошла к придворному магу. Молчаливому трио велела принести нам чего-нибудь горячего и горячительного. Усиленная мозговая деятельность не дала никаких результатов, кроме единственного: я страшно проголодалась. Да и поднять градус настроения алкогольными градусами тоже не помешает.

Заложив руки за спину, Хордис с задумчивым видом расхаживал по комнате. В своем неизменном сером балахоне, мешковатом, я бы даже сказала – безразмерном, под которым пряталась долговязая, нескладная фигура лекаря.

Заслышав шаги, маг обернулся.

– Ваша лучезарность, – поклонился на удивление почтительно, сдобрив приветствие улыбкой, теплой и совершенно искренней, – счастлив снова с вами свидеться.