Елена Архипова - Побег из морга. Анжелика. Часть1

Женщина, что жила здесь раньше, имела вкус совершенно не похожий на своих соплеменников и современников! Никакой тяжеловесной помпезности, никаких насыщенных цветов. Все в этой просторной комнате было легко, воздушно, не навязчиво. Краски нежные, пастельных тонов. Легкие занавески из белого кружева со "снежным" рисунком, ночные шторы из серебристо-голубого атласа и ламбрекен из той же материи, но на тон темнее, заложенный мелкими складками, изысканно оформляли окно.

Мебель была будто изготовлена итальянскими мастерами эпохи ренессанса: очень красивая и удобная, и при этом намного более изящная, чем та, что я видела до сих пор! Пол из дубовых пластинок разного оттенка сам по себе был произведением искусства и не нуждался в коврах, но они здесь все же присутствовали, правда в минимальном количестве и тоже были скромно – изысканы.

Обстановка этой комнаты говорила, что это гостиная и я поспешила дальше, в нетерпении увидеть остальные покои: будуар, спальня и кабинет ни мало меня не разочаровали и я пообещала себе, что если останусь в замке, то обязательно заведу себе подобную обстановку… если по какой-то причине, мне не позволят переехать сюда.

Что могут и не разрешить я смутно догадывалась – уж больно необычны были покои, а значит и обычной даме принадлежать не могли. Где сейчас их хозяйка, вернется она сюда или нет, мне оставалось только гадать. Насладившись видом этих комнат я вышла на имеющийся здесь балкон и оказалась как раз с той стороны сада, про которую думала, прежде чем толкнуть сюда дверь.

Оказывается рядом с замком было еще и удивительное озеро, через которое пролегал длинный, многопролетный, каменный мост. Я не могла его увидеть раньше, так как все выходы которыми мне довелось воспользоваться до сих пор, были обращены на другую сторону. От балкона на котором я стояла, вниз вела каменная лестница изящно закрученная спиралью и, я совсем уже было собралась спуститься по ней в сад, когда из комнаты за моей спиной до меня донеслись сдавленные рыдания…

Это что за привидение рыдает в пустующих покоях? Что бы не напугать неизвестную, я потихоньку отодвинула штору и заглянула в комнату : спиной ко мне, на коленях, стояла девушка в одежде прислуги и судя по характерным, ритмичным движениям, что-то делала с полом: скорее всего – натирала чем-то паркет. При этом она явно плакала и периодически всхлипывала, утирая слезы изгибом кисти.

Я не знала как реагировать и стоит ли мне вообще давать знать о своем присутствии. Кто знает, в чем причина ее слез: может с парнем поссорилась, или ее по работе наказали… Может я так и ушла бы потихоньку через балкон и все в моей жизни пошло бы совсем другим путем? Кто знает, какие законы управляют судьбами? Однако в этот момент девушка повернулась боком и попыталась подняться с колен и я увидела, что она на последнем месяце беременности! Прости меня, Господи, если вообще не на последних днях!!!

Я в каком-то ступоре с ужасом наблюдала за ее неуклюжими попытками встать и во мне поднималась волна возмущения: они здесь что, с ума все посходили?! Отправить на такую работу женщину "на сносях"?! Когда же, так и не сумев подняться, несчастная на карачках поползла к ближайшему креслу, что бы опереться на него, я будто проснулась и бросилась ей на помощь! От жалости я в этот момент едва сама не ревела в голос! Я помогла ей подняться, но тут же заставила сесть в это же кресло:

– Не надо, не надо, – заволновалась девушка и попыталась встать, но я ее удержала.

– Если мисса Риаль увидит, то и у меня и у тебя неприятности будут! – Взмолилась несчастная и снова попыталась встать.

– Да посиди хоть пока не видит! – Стала я ее уговаривать, чувствуя как не на шутку начинаю "любить" эту самую миссу! Что бы ее успокоить, сбегала в гостиную и прислонила к закрытой двери нашедшуюся там швабру, что бы та "шумнула" если кто-нибудь толкнет дверь. Только после того, как я объяснила девушке свою хитрость со шваброй, она согласилась немного посидеть.

Естественно – я пристала с расспросами. В моих скромных одежках на гъерру – гостью хозяина, я совсем не тянула и эта бедняжка без стеснения, как своей, поведала мне свою не затейливую историю. Ее звали Беатрэль, но тут ее называли просто Беб. Я всегда сочувствовала людям, которым как и мне раньше, не повезло с именами. Неудачное имя – то же проклятье: так же отравляет жизнь и никуда от него не денешься! Но тут был совсем другой случай – звучное и красивое имя "Беатрэль", злые люди переделали в уродливое "Беб"!