Сергей Комалов - Загадки для дракона

– Значит, мы тоже можем летать?! – воскликнул я.

– Я могу, – улыбнулся Девятый. – А ты пока нет.

На мое «почему», брат не ответил. Спускался вечер, пришла пора возвращаться в пещеру. На пути туда я размышлял о том, что в недалеком будущем мне еще многому предстоит научиться и понять. Например, наутро из разговоров братьев я случайно узнал, что лет через пятьдесят старший намерен жениться на старшей дочери нашего дяди, средний – на ее младшей сестре. «И все-то у них распланировано!» – думал я. Но честно сказать, планы родственников меня не особенно занимали, зато изрядно мучил вопрос: когда же я смогу летать. Волнение не позволяло мне спросить об этом братьев. Дни шли за днями, многие вещи в нашей семье по-прежнему оставались для меня загадкой. И все-таки я совершил три первых в жизни открытия: увидел свое отражение в ручье (оно мне понравилось), узнал, что на земле есть чайки (они меня боятся) и понял, что рожден летать. Пусть меня называют Десятым, пусть пока я самый маленький и слабый в семье, но в остальном – такой же, как и мои родственники: бесстрашный черный дракон, приключения которого только начинаются.

Была зима. Я рос и набирался сил. Нашей бабушке исполнилось девятьсот лет. По утверждению моих родителей, немногим драконам удавалось дожить до такого почтенного возраста. Бабушка знала множество историй о былых временах, эльфах, волшебниках и магах, огромных богатствах, затерянных где-то на далеком севере. И, конечно, людях. Рассказы о них были самыми интересными. «Люди – вот что является вечной проблемой для нас, драконов», – повторяла бабушка. По ее мнению, с эльфами и волшебниками можно договориться или заключить соглашение. Но люди всегда норовили, если не ударить тебя копьем, то уж, по крайней мере, обмануть. Не один дракон пострадал от их вероломства. Потому драконы и воровали людей, потому и устраивали кровавые пиршества. Неудивительно, что отношения между нами совсем портились.

Люди сочиняли небылицы о драконах. Причем каждый новый рассказчик привирал все больше. Именно это и побудило меня, Овиладистоламера Кинтарбалистбормага, рассказать настоящую правду о нас. Черные драконы – один из самых древних представителей рода. Первые из нас пришли в этот мир задолго до того, как в нем появились люди. Отец как-то сказал, что драконы – родственники динозавров, их побочная ветвь. Драконы всегда держались небольшими колониями. Возможно, потому и выжили. Хотя нрав у драконов крут, они способны на любовь и привязанности. Не все представители нашего рода храбры и отважны, но любой из нас до последнего вздоха будет защищать самого младшего отпрыска семьи. И, конечно, золото. Да, мы очень любим золото и ничего не можем с этим поделать. Мы ищем его, иногда воруем у людей, одалживаем без возврата друг у друга, вымениваем и копим, копим, копим… Пещера, в которой живут мои родители и бабушка, наполовину заполнена золотом. Есть загадка: что предпочтет дракон, если поставить его перед выбором – утащить сто коров или сто золотых монет? По моему мнению, голодный дракон будет смотреть на коров, а выберет золото.

Говорят, драконы плохо пахнут. Но тут ничего не поделаешь: мы не любим воду. Хотя я иногда незаметно для других все же плещусь у берега. А если кто-то застает меня за этим занятием, делаю вид, что охочусь на глупых чаек. И еще одно объяснение неприятного запаха: трудно обладать свежим дыханием, когда умеешь выдыхать огонь. Об этом стоит рассказать поподробнее. Учить меня огненному дыханию старший брат решил после моего третьего дня рождения. Я, правда, не выказывал особого рвения к этому делу, давая брату понять, что в первую очередь хочу научиться летать. Однако тот в нелестных выражениях заявил, что летать мне рано, и занялся объяснением техники огненного дыхания.

У каждого дракона под нижней челюстью есть два небольших мешочка. В них скапливается специальное вещество, с помощью которого можно извергнуть огонь. Эти мешочки увеличиваются по мере взросления дракона. Больше всего вещества вырабатывается, когда дракон летит или занимается каким-нибудь тяжелым трудом. Поскольку я летать не умел и нагружать меня тоже никто не собирался, мне пришлось нелегко. Первый раз я попробовал выдохнуть огонь и едва не потерял сознание. Брат предупредил, что торопиться не стоит. Надо глубоко вдохнуть, чтобы вещество переместилось в пасть и смешалось со слюной, а уж потом выдохнуть. Я так и сделал, но вещество оказалось очень горьким, и я от неожиданности его проглотил, после чего долго кашлял. А во второй раз смог выпустить из пасти лишь слабую струйку дыма. Девятый смачно выругался и объявил перерыв в учениях. Они продолжились на следующий день и длились больше месяца. Я старался, но ничего не получалось. Пинки и шлепки сыпались на меня с незавидной регулярностью. И вот, наконец, к концу мая злой как черт, я выпустил струю огня. Брат улыбнулся (это с ним бывало крайне редко) и сказал: «Дальше тренируйся без меня!» Начав заниматься самостоятельно, я уходил утром подальше от пещер, чаще всего на берег океана, и, разозлившись на чаек, посылал в их сторону огненный поток со снопом искр и клубов дыма. Признаюсь, мне это удавалось не без труда. К моему большому удовольствию птицы взмывали вверх, громко крича.