Елена Амеличева - Спасти(сь) (от) дракона

Меня, правда, никто не спрашивал. Что само по себе уже возмутительно! На кой ляд я им вообще сдалась? Сирота, родителей даже и не помню, выросла в обители при храме, даже носа из него почти что не высовывая. Работала усердно, ведь при Храме всегда дела найдутся. Помощь паломникам, уход за больными, дела по хозяйству при обители – как и любой послушнице, мне некогда было отдыхать.

Лишь посередке дня, когда полуденный зной становился нестерпимым, дозволялось укрыться от жары в одном из многочисленных внутренних двориков. В каждом имелся небольшой, весело журчащий фонтанчик, прекрасно освежающий в жару, пара деревянных скамеек в тени невысоких деревьев, около которых кучками сидели клумбы с самыми разными цветами.

Этот маленький оазис прямо-таки манил в свои объятия, искушая возможностью посидеть бездумно, купая руку в холодной воде и наслаждаясь пением пташек. Небольшая передышка посреди полного тяжелой работы дня, который начинался с рассветом, когда Храм открывал врата первым паломникам, а также больным и нищим.

Я затемно просыпалась на узкой кровати в крохотной келье с таким низким потолком, что встав и вытянув руку вверх, можно было коснуться шершавого серого потолка. Лежала бездумно, пока в спаленку заползал, розовея, серый рассвет, потом умывалась и, надев тунику из грубо сотканного полотна, отправлялась в храм – благодарить Огонь за все, дарованное им, и просить его защиты.

Моя привычная жизнь была донельзя незамысловатой, но мне нравилась. Я никогда не роптала на судьбу, не мечтала о лучшей доле. Готовилась пройти обучение при Храме и, сдав экзамены, стать жрицей Огня. Конечно, если церемония пройдет успешно, и Огонь дарует свое благословение.

Меня немного смущала только моя небольшая особенность – каждую ночь я просыпалась с громким криком из-за кошмара, который неизменно приходил, сколько себя помню. Из-за этого настоятельница и выделила простой послушнице отдельную келью, что было небывалой роскошью.

Благодаря этому я больше не будила своими истошными воплями всех вокруг – а на легкие мне, весьма громкой девушке, жаловаться не приходилось.

Иногда после этого сна я посреди ночной тьмы приходила в себя в коридоре, стоя босой на теплых плитах пола, подогреваемых подземным пламенем. Оно выходило на поверхность в центре огромного зала, днем и ночью ярко полыхая в объятиях белоснежного алтаря.

Я опускалась около него на колени и молилась, пока глаза не начинали слипаться. После этого возвращалась в келью и засыпала до утра – уже без сновидений.

И что же, теперь всего этого не будет? Мысль была настолько необычной, что захватила меня полностью. В голове попросту не умещалось, что привычный жизненный уклад может так измениться. Хотя это, наверное, ненадолго. Меня найдут и спасут, верно?

В этот момент лошадь остановилась. Я снова оказалась на руках у похитившего меня дракона. Прозрачно-голубые ледяные глаза уставились в мое лицо. Губы изогнулись в усмешку.

– Ну, что ж, пойдем и купим тебе платье, ягодка!

Платье? Мне? Святые угольки! Удивленная до такой степени, что не нашла даже, что ему ответить – а это для меня редкость редкостная, я молча зашагала рядом с драконом, который крепко сжимал мою ладонь. Впрочем, верно – не в ночнушке же щеголять! Ведь чешуйчатый так торопился, что не дал бедной девушке собрать вещи. Нет бы заявился в келью и скомандовал – собирай вещи, я тебя похищаю!

Хотя там и вещей-то, курам на смех, две туники на каждый день да одна праздничная, для торжественных церемоний в храме. Шлепки под каждую, ну и нижнее белье, разумеется. Целых десять штук трусиков и бюстиков пара, хоть мне и нечего особо в последние класть. Вот и весь мой скарб. Небогато, но мне хватало.

А вот платье… Я их и не видела никогда, только когда богатые паломницы приезжали. Красивые, будто куколки! Некоторые по древнему обычаю перед свадьбой жили в обители, это считалось хорошей приметой и приносило паре благословение Огня. Будущая жена должна была пожить жизнью простой послушницы, работая и покорно снося все тяготы нелегкой жизни.

На деле эти девахи дрыхли до обеда, слонялись по обители, путаясь у нас под ногами, да капризничали – и туники им плечи натирают, и постели тверды слишком, и кормят мало и так постно, что и вкуса у еды не чувствуется. Все не так, да не эдак. Вставали бы затемно, трудились, не покладая рук, так и пища вкусной бы стала, и храпеть начинали бы еще до того, как голова подушки коснется.