Таня Анатольева: Кулинарная книга попаданки, или Как выйти замуж за…

– Скоро заявятся. Кушают они тут.

Я приподнимаю угольно черную сковородку, с пригоревшим подобием омлета, нюхаю. Ну вот что за привычка, Тамарка? И так ведь знаешь, что сгорело.

– Дома их покормить некому? – медленно обхожу разделочный стол, продолжая ревизию, заглядываю в кладовку, холодный ларец.

– Нет, они одни остались. Война многих унесла.... Ты не помнишь войну? Совсем недавно ведь была.

Отрицательно качнула головой. Если в ближайшее время не вспомню ничего, придётся учится заново. Ну, или хоть хроники почитать.

В запасах обнаружила корзинку с яйцами, масло и прочие продукты. В глиняном кувшине молоко, рядом – сливки. Мешки с мукой, крупами, ящики с овощами. Под потолком, завернутая в специальную зачарованную сетку, висела уже разделанная туша дикого кабана. Может, одного из тех, что чуть меня не затоптали?

На широком подоконнике кухни теснились горшки с разной душистой зеленью. Большая плита в центре давно не топилась. Да и не чистили её тоже очень долгое время.

Я вернулась туда, где Торин готовил свою еду. Небольшой столик, заставленный грязной посудой, лесенка полочек с мешочками и баночками, видимо, приправы.

– Может, давай я попробую? А то от такого завтрака, боюсь, у тебя живот болеть будет.

– Ну… Попробуй. – неуверенно протянул гном, всё же подтягивая к себе через разделочный стол сковородку.

Пытаюсь отобрать эти злосчастные угольки, но мне не отдают. Ну и ладно, пусть потом не ноет.

В посудном шкафу нашлись ещё две сковородки, и одну из них я пристроила на чугунную поверхность маленькой плиты. В очаге весело плясал огонь. Улыбка сама собой заиграла на губах. Вот оно, моё место. Руки прекрасно помнят, как это – готовить, и, тихо напевая под нос мотивчик без слов, взялась за готовку.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что продукты то у него отменного качества.

Золотистое топлёное масло нашлось быстро, а с ним в деревянную миску сложила яйца, сливки, пару грибов и кусочек копчёной грудинки.

Торин с открытым ртом наблюдал, как я кружусь по кухне, сооружая простой завтрак. Слегка припустив грибы и грудинку отодвинула их в сторону, кинула ещё кусочек масла. Дождавшись, когда тот растопится, влила чуть смешанные со сливками и приправами яйца, и тут же стала их перемешивать без остановки, прогревая. Под конец всыпала обратно грудинку и грибы, посыпала зеленью.

– О! Что за колдовство, девушка? – на пороге топтались братья-гномы, потягивая носами воздух. – Накормишь нас?

– Конечно, я на всех делала. Только, кажется, с посудой у вас проблемы, – я покосилась на бочку возле крана, полную кухонной утвари и чего-то булькающего.

– Торин, ты опять был слишком занят, чтоб обновить заклинание у мойки? Снова нам до завтра всё руками мыть? -возмутился один.

– Или дольше, если за ум не возьмётся. – добил другой, подтягивая сковородку поближе к углу, который заняла мужская троица.

Синхронно вытащили неведомо откуда вилки, и взялись уплетать мою еду. Только жир и капал на шикарные бороды. Прям слов нет!

–Тамарка, чего застыла, лопай давай, а то ничего не оставим, – ворчливый голос Торина не оставлял выбора, как и их положение за столом, поэтому пришлось лечь на столешницу животом, чтоб достать еду. Рубаха жалобно треснула, еле удержав швы в стратегических местах, и гном нахмурился. – Так не пойдёт. Садись нормально, я наелся. Ты правда очень вкусно готовишь.

Уступив мне место, он прихватил тряпку и исчез в зале.

–Ты ведьма, девушка? – спрашивает один, чавкая, второй глядит, тоже ожидая ответа, но не прекращая жевать. – Я такого в жизни не ел.

– Тамарка, – напомнила я. – А ведьма или нет – сама не знаю. Ведьма – это плохо?

– Смотря какая.– начал один, усиленно работая челюстями, но мысль не закончил, отправив в рот новую порцию.

На кухню вернулся Торин.

– Необученная это плохо, даже опасно для всех, включая её саму. Обученная… Смертельно для её врагов.

– Знаешь, девушка, если ты всегда так готовишь, то мы можем и выплыть.

– Согласен. Давай, Тамарка, бери кухню в свои руки.

Я обвела взглядом помещение, представив объём работы. Долгое время не чищенные плиты, пепел, горкой сползающий от печей на пол. Чугунные дверцы печально висели на старых, погнутых петлях. Почти вся посуда с нагаром в половину веса, у большинства горшочков – трещины. Им давно пора на “пенсию”, под цветы… Даже потолок, и тот покрыт копотью так, что и не понять, где там балки, где просто нависает старая паутина.