– Зачем ты это сделал?! – грозный рык разгневанного Мэггона прогремел на весь зал, отчего Лайгон притворно поморщился, показывая, что незачем так повышать голос.
– Я прочёл интересную книгу по истории Валинкара и, знаешь, нашёл там интересную информацию, – спокойно ответил он. – Оказывается, кровь валинкарцев считается священной и её не может проливать тот, кто тоже относится к этой же расе.
– Но ты пролил, – голос владыки снова прогремел в пустынном зале.
– Верно, – кивнул Лайгон, демонстрируя полное отсутствие раскаянья или сожаления. – Я ведь всего лишь полубог, как бы сказали люди. Полукровка, проще говоря. Мне можно.
Мэггон терпеть не мог, когда кто-то увиливал от ответов, хотя самому ему тоже часто приходилось так поступать. Но сейчас был беспрецедентный случай, и владыка желал получить ответ сейчас же:
– Я повторю вопрос: зачем ты это сделал?
Лайгон задумчиво посмотрел на свои запястья, обхваченные тяжёлыми цепями, вызвавшими столько вопросов в его голове, и, пожав плечами, безразлично ответил:
– Может, чтобы показать, что я ничуть не слабее всех остальных. Этот валинкарец… как там его… а, уже не важно… Он сам виноват, – Лайгон смотрел в глаза Мэггона с неискренней наивностью и говорил всё это словно не оправдываясь, а жалуясь: – Он насмехался надо мной, и если раньше я бы не был так взбешён этим, то теперь, когда я знаю себя лучше, во мне взыграли оскорблённые человеческие чувства. Мне нестерпимо захотелось поставить этого наглеца на место. Я не виноват, что он оказался слабаком!
– Ты победил лишь благодаря магии! – упрекнул сына Мэггон.
– Это неважно, – небрежно бросил тот. – Победителей не судят.
– И всё-таки совет старейшин будет судить тебя, Лайгон.
– Совет? – поднял бровь молодой маг. – К чему созывать их? Кровь мою пролить никто из вас не согласится, о казни через повешенье или что-то в этом духе Элара и Лаивсена слышать не захотят. Остаётся лишь один вариант: изгнание… в другой мир… – он очаровательно улыбнулся, и владыка поспешил хоть как-то стереть эту наглую улыбку с его лица:
– Ты хоть понимаешь, что такое изгнание? Что значит жить в чужом мире среди чужих существ, которым нет до тебя дела?
– Вот и узнаю… – продолжал улыбаться Лайгон, хотя про себя подумал, что, возможно, и без того знает, каково это, проживя в неродном ему мире всю сознательную жизнь. – Желательно отправить меня в мир людей: я хочу понять себя, отец…
Мэггон неожиданно всё понял, но на всякий случай переспросил:
– И ради этого ты пошёл на убийство? Ради возможности пересечь границы нашего мира и оказаться в ином?
– Может и так… – снова пожал плечами Лайгон. – Ты же не хотел подарить мне шанс познакомиться с человеческой расой по доброй воле, теперь этот шанс мне положен в наказание, разве нет?
Владыка был в ярости: Лайгон действительно не мог быть убит и следовало придумать для него какое-то наказание, вот только опыта в решении подобных вопросов у него не имелось и потому требовалось время на раздумья.
– Стража! – крикнул Мэггон, и стражники не заставили себя ждать. – Уведите его!
От варианта заточить юного мага в темницу пришлось довольно быстро отказаться: Мэггон не хотел, чтобы все видели, что Лайгон совершенно не сожалеет о своём поведении, а в том, что тот всем своим видом будет демонстрировать полнейшее отсутствия чувства вины, сомнений не было. Владыке не хотелось идти на поводу у преступника, но всё-таки он решил, что стоит дать ему шанс. Просто будет необходимо тщательно следить за Лайгоном, пока он будет в другом мире. Этот вариант нравился владыке ещё и тем, что за время изгнания народ немного поутихнет и сможет принять исправившегося сородича обратно. Мэггон всегда верил в лучшее, и на этот раз эта его привычка сыграла с ним злую шутку.
* * *
Лайгон сидел на балконе и ни о чём не думал. Его не запрятали в темницу, так как судьба его ещё была под вопросом. Мэггон созвал Совет и сейчас в тронном зале решалась участь полубога, который в это время сидел и смотрел на просторы Валинкара с самым блаженным выражением лица, словно ничто не тревожило его и всё шло по намеченному плану. Стражники стояли чуть поодаль от него, угрюмые и молчаливые, шокированные убийством сородича наравне с остальными жителями Валинкара и немного опасающиеся молчаливого, но довольного мага. Лайгон услышал лёгкие шаги по каменному полу и шорох платья. Ему не потребовалось оглядываться, чтобы понять, что к нему пришла сестра. Она всегда приходила, если что-то было не так, ей всегда было до всего дело. Любопытство, нехарактерная черта валинкарцев, была свойственна ей.
Читать дальше