Кассандра Клэр: Город небесного огня. Часть II

– Да, – ответил колдун. – Это говорит о том, что теперь для нас дорог каждый день.

Все танцевали. Клэри плыла в объятиях Джейса. Ей нравилось танцевать именно так: без особых премудростей, просто следуя за партнером.

Она прижалась щекой к груди Джейса, а он касался губами ее кудряшек. Ей вспомнились его слова. Ты помогла мне стать другим, Клэри… И этот другой Джейс мне самому нравится гораздо больше. Да, он стал другим, но изменился не только он – изменилась и она, и другая Клэри тоже нравилась ей гораздо больше. Она собралась сказать ему об этом, но кто-то коснулся ее плеча. Она обернулась и увидела улыбающуюся маму.

– Джейс, можно тебя кое о чем попросить? – сказала Джослин.

Клэри знала, что ее мать относится к Джейсу с легким недоверием, но в этом не было ничего криминального – редкая мама так уж сразу отнесется с любовью к бойфренду своей дочери.

Джейс кивнул.

– Ты ведь классно играешь? – продолжила Джослин. Клэри рассказывала мне о твоих талантах. Может, поиграешь для нас?

Джейс бросил на Клэри быстрый взгляд, в котором мелькнула тень осуждения – зачем ? – но потом улыбнулся Джослин ангельской улыбкой и пошел к роялю. Через мгновение над поляной полились звуки классической музыки.

Тесса Грей и Захария стояли в углу и смотрели, как легкие пальцы Джейса Эрондейла касаются клавиш. Джейс был без галстука, ворот рубашки расстегнут; он весь был во власти музыки.

– Шопен, – улыбнулась Тесса. – Интересно, малышка Эмма Карстейрз когда-нибудь будет играть на скрипке?

– Не спеши, – насмешливо произнес Захария. – Нельзя форсировать такое.

Она бросила на него серьезный взгляд.

– Жаль, что ты не можешь сказать о связи между вами, ей было бы не так одиноко.

– Пока это невозможно, Тесса. Я намекнул, вот и всё.

– Что ж, будем присматривать за ней. – Она притронулась к меткам на его лице, оставшимся от того времени, когда он был Безмолвным братом. – Все войны на моей памяти так или иначе связаны с теми, кто мне дорог, кого я знала. С Эрондейлами, Фэйрчайлдами, Лайтвудами, Карстейрзами, Блэкторнами… Вот сейчас я смотрю на играющего Джейса Эрондейла и вижу призраков, которые стоят за его спиной. А ты?

– Смотря что понимать под призраками. Если призраки – это воспоминания, которые мы носим, чтобы не забыть тех, кого мы любили когда-то, то да, я вижу их.

– Да, – кивнула она. – И знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы Уилл Эрондейл был здесь с нами и видел все это.

Она ощутила шелк его черных волос, когда он наклонился, чтобы поцеловать ей пальцы… трогательный, старомодный жест.

– Он с нами, Тесса. Он видит нас. Я верю в это. А иногда мне кажется, что и я вижу его, угадываю его настроение.

– И что он чувствует теперь? – прошептала она. – Он счастлив или грустен?

– Он счастлив, Тесса. Уилл радуется, видя нас вместе, как и мне всегда доставляло радость видеть вас вместе. – Он заметил приближающихся к ним Джослин и Клэри. – А что касается прошлого, думаю, кто-то хочет поговорить с тобой, и о нем в том числе.

Клэри с умилением наблюдала за Чёрчем, когда к ней неслышно подошла мама. В честь свадьбы на кота нацепили ошейник с маленькими серебряными колокольчиками, понятно, что его это раздражало, и в отместку он с остервенением вгрызался в ножку рояля.

– Хочу тебя кое с кем познакомить, – с загадочным видом сказала Джослин и взяла дочь за руку. – Идем-ка.

Клэри вздохнула, ей не хотелось отходить от Джейса, но все же пошла за матерью. И не пожалела. Джослин подвела ее к той самой красивой девушке в винтажном платье, что привлекла ее внимание раньше. Девушка приветливо улыбнулась, а брат Захария, кивнув Клэри и сказав, что ему надо переговорить с Магнусом, деликатно удалился.

– Клэри, – торжественно произнесла Джослин. – Это Тесса, Тереза Грей.

– Изабель…

Девушка стояла у рояля и слушала игру Джейса; хруст дерева под зубами Чёрча ей нисколько не мешал. Музыка напомнила о детстве, о том, как Джейс часами упражнялся в комнате для музыкальных занятий. У Алека это вызывало насмешки, но ей самой нравилось и тогда, и сейчас.

– Изабель…

Это был Саймон; он раскраснелся от жары и смущения. Как странно… Она привыкла, что Саймон-вампир всегда был белым как смерть. Но он ведь не всегда был вампиром.

Взгляд его темных глаз светился интересом к ней, но она так и не могла понять: это интерес или все-таки узнавание? Раньше Саймон никогда так на нее не смотрел, и от этого она испытывала томление. Прежде Саймон был для нее одним из немногих, но теперь… Теперь он многое значил для нее.