Олег Бондарев: Жажда

– Легенда о Чёрном Камне общеизвестна, – повторил Магар. – А благодаря нам эта история окончательно перешла в разряд легенд. Мы молодцы.

– Да, это так, – после паузы подтвердил четырёхрукий.

Великие Дома без восторга отнеслись к произошедшему, особенно Людь и Чудь, – ведь это их представители активизировали зловещий древний артефакт. Следователи из Ордена и Зелёного Дома попытались вынюхать «скрытые детали», чтобы переложить часть вины на шаса, но их усилия ни к чему не привели, и в результате львиную долю расходов Службы утилизации пришлось оплатить именно этим Великим Домам. А на долю стенающего Магара выпали медицинские услуги для хвана и менее пяти процентов суммы Службе утилизации…

Но он и их счёл чрезмерными.

Впрочем, шасы ещё ни один полученный счёт не сочли обоснованным.

А Служба замела следы с привычной ловкостью, не оставив даже намёка на действие сверхъестественных сил… Нет, намек, конечно, остался, но в гипноз челы верили, а о Тайном Городе не подозревали, и главным результатом действий Службы стало то, что статус-кво сохранился.

– Будем прощаться, – подвёл итог хван, отставляя бокал с коньяком. – А то на самолёт опоздаю.

– Будем. – Томба встал с кресла и пожал Терсу верхнюю правую руку. – Увидимся.

– Может быть…

– Но как получилось, что ты не поддался на чары? – плавно продолжил шас, не отпуская собеседника. – Чёрный Камень действовал на всех, это доказано, а ты сохранил ясность ума. Почему?

– А ты ещё не понял? – поднял брови Терс.

– Нет.

Несколько секунд хван с лёгкой улыбкой смотрел на торговца, а затем негромко поинтересовался:

– Никогда не задумывался над тем, почему мы уединённо живём на Алтае, выращиваем золотой корень и работаем только по… по известной тебе специальности?

– Э-э… – В глазах шаса появились проблески понимания, но поверить в это ему было страшно.

– Почему чуды уважают нас, а масаны боятся почти так же, как навов?

– Неужели…

– Жажда, которая свела с ума тех, кто попал под воздействие Чёрного Камня, – это наша обыденность, Магар. Каждый хван живёт с нею с самого рождения.

Терс аккуратно освободил руку, улыбнулся ошарашенному шасу и покинул помещение ломбарда…