Сергей Недоруб - Севастопольский Дозор

– От имени Света и Ночного Дозора я, Гесер…

– Сереж, нельзя дать ему закончить! – закричала Веда, пытаясь вырваться из невидимых пут. – Если мы будем равны, Кристина нас убьет!

Я слышал ее слова и понимал их, но ничего не мог сделать. Я не верил своим ушам.

– …Свет будет свидетелем моих слов, – закончила гармошка.

Взяв ее, фон Шелленберг переломил ее надвое, и половинки закружились, медленно поднимаясь вверх.

– Да будет так, – сказал фон Шелленберг и повернулся ко мне. – Я был к вам несправедлив, Сергей. Вы с честью вынесли все тяготы этого трудного дня. Вы достойны официально считаться магом первого уровня. Поздравляю вас. И прощайте, оба.

Я ничего не почувствовал. Лишь заметил, как Веда с ужасом в глазах принялась растворяться в Сумраке. Глядя на нее, я понял, что растворяюсь и сам.

Так вот как оно происходит…

– Ну уж нет, – послышался голос Лины Кравец, внезапно появившейся за спиной Веды. Она держала за руку Кристину – свежую и бодрую. На голове девочки сидели белые беспроводные наушники.

– Что? – вымолвил фон Шелленберг. Его руки задрожали, он отступил на шаг назад. И невидимые оковы исчезли с моих плеч.

Я подхватил Веду, надеясь, что не свалюсь сам. Нас обоих поддержали чьи-то крепкие руки. Обернувшись, мы увидели улыбающегося Евгения Морозко.

– Как?! – вскрикнул фон Шелленберг. – Что вы сделали?!

– Инициировали девочку, – ответила Лина. Против ее цветущего, юного щебетания не устояли бы никакие сумеречные монстры.

– Обратили к Свету, – добавил Морозко. Его голос звучал столь жизнеутверждающе, что мог раскрасить даже первый слой Сумрака.

– Но вы не должны были, – прошептал европеец. – Что… что вы наделали?

О его ногу потерлось что-то мохнатое. Вскричав от ужаса, фон Шелленберг обернулся. Огромный кот сидел, неодобрительно помахивая хвостом.

– Все кончено, Инквизитор, – сказал я. – Дневной Дозор! Выйти из Сумрака!

– Ночной Дозор! – звонко разнесся голос Веды, взявшей меня за руку. – Выйти из Сумрака!

Максим фон Шелленберг беспомощно посмотрел вокруг себя и бессильно опустил руки.

– Нет, – покачал он головой. – Я не выйду.

– Лучше пойти по-хорошему. – Я сделал шаг к нему, глядя как можно выразительнее. – Иначе мы применим силу.

– Пусть, – не стал возражать Высший и ударил Опиумом, распространив его вокруг себя.

Мастер ментальной магии знал, как использовать самые простые заклинания на полную катушку. В его исполнении, да еще рядом с Источником, Опиум должен был надолго обезвредить всех нас, невзирая на уровни Силы. Однако, разделившись на пять мишеней, заклинание утратило свою мощь.

Я лишь ощутил легкое головокружение. Веда, похоже, тоже. Лина покачнулась, но устояла. Морозко на миг зажмурился, и этим все ограничилось. Клумси свалился и пару секунд поперекатывался с одного бока на другой, затем снова вскочил на лапы, словно недоумевая, что такое с ним приключилось только что.

Кристина в защитных наушниках смотрела на нас без эмоций.

Фон Шелленберг снова собрался, глядя на нас. Было видно, что он не сдастся живым.

– Не нужно, – посоветовал я. – Есть другой выход.

– Боюсь, у вас всех не хватит сил, – с печалью сказал европеец. – Я не выйду из Сумрака.

Он был прав, и я это знал. И все же выхода из патовой ситуации не было. Низложенный Инквизитор не собирался возвращаться в наш мир, предпочитая умереть в бою. Вот только победить его мы не могли даже вместе.

Прозвучал дразнящий свист – половинки гармошки повисли между всеми нами.

– Да, маленький постскриптум, – сказала правая голосом Гесера. – Если для повышения уровня будет выбран Сергей Воробьев, то, полагаю, ему следует предоставить премию.

– Ты совершенно прав, мой старый враг, – закивала левая половинка. – Думаю, будет неплохо, если Темный маг первого уровня получит обратно в свое распоряжение, дайте подумать… треть всех прав на магические вмешательства, которые он столь усердно добывал для Дневного Дозора в годы своей работы.

– Отличная идея! – возопила правая половинка. – Только треть – не слишком ли мало? Как насчет, скажем, половины?

– Чудесная мысль! – ответила левая. – Ну, тогда уже для ровного счета пусть будут две трети. Две трети всех магических вмешательств мы подарим Сергею Воробьеву!

– Какой же это ровный счет, Завулон? Ты с дуба рухнул? Два не делится на три!

– Нацело не делится! А как дробь существует! Но раз ты так настаиваешь…

– Настаиваю!

– Хорошо!