Анастасия Попова - Сказки ленивого бора. Сборник

– Почему?

– Потому что они большие, злые и больно кусаются. Вот, – девочка показала колдунье руку.

– Нет, это плохое желанье.

– Ты обещала…

Колдунья, конечно, заметила подвох. Но ведь никто не встал и не закричал: «Это мое желанье. Вы пришли ко мне».

Достать луну

«Небо не обеднеет, если я возьму несколько звёздочек себе», – решила она, и в ветхий серый передник посыпались золотые камушки. Вокруг было ночное небо – прозрачное, но густое, как хорошая сметана. Звёзды яркие-яркие, но совсем крохотные и лёгкие, поэтому они не падали вниз. Она опустила голову. Её глаза наткнулись на небольшую берёзовую рощу и смешную двуногую избушку. Она подняла взгляд: напротив висел бледно-жёлтый шар. Она коснулась его и поняла, что родилась, чтобы коснуться его. Нет. Чтобы его унести с собой!

«Тьфу, Кот, – над ней нависла довольная мордочка. Лапы этого существа запутались в её космах, – такой сон испортил».

Она подошла к окну. Луна улыбалась ей. Её глаза заблестели: «Я родилась, чтобы достать тебя»…

Утром Ведьма нашла старый, давно заржавевший топорик и пошла в лес. Она выбирала самые красивые ивы и самые тонкие берёзы.

– Мы сделаем такую ступу, что все знакомые ведьмы будут завидовать, правда, Кот?

Животное лениво потянулось и село. Кот равнодушно наблюдал за хозяйкой, которая, теребя вот уже триста пятьдесят шесть лет нечёсаные волосы, подбегала то к одному дереву, то к другому. Она стучала по стволу и пробовала кору на зуб. «Твердое. Старое. Слишком много сучков», – бормотала она.

Деревья, знавшие Ведьму ещё девочкой, испуганно перешёптывались. Когда она наломала достаточно тонких берёзок, пришлось взяться за непослушные ивы. Топор, пролежавший сотни лет без дела, работать отказывался.

– Кот, посторожи стройматериал. Я сбегаю к Лешему, – сказала Ведьма и пустилась на другой конец леса.

Запыхавшаяся, она села на пенёк в доме друга.

– Леший, у тебя есть топор?

– Есть, а зачем тебе?

– Хочу ступу сделать.

– Ты куда-нибудь улетаешь? – его зелёная кожа приобрела лимонный оттенок, а смешные розовые, без зрачков, глаза потемнели.

Ведьма знала, если у Лешего темнеют глаза, значит, ему тяжело на сердце, потому что глаза и сердце у этих существ состоят из одной красной ткани и отражают друг друга. Единственные два органа не зелёного цвета во всём их нехитром организме. Да, да, даже кровь у леших была цвета весенней листвы.

– Я ненадолго, – небрежно проронила Ведьма, кокетливо запустив длинные морщинистые пальцы с заострёнными коготками в седые нечёсаные пряди. Она знала, что это розовое сердце неровно бьётся по ней.

Леший протянул гостье топор и тесак:

– Пригодится, берёзки топором не обработаешь…

Ведьма сделала реверанс и села на метлу. «Он в меня влюблён», – подумала она, и эта мысль ей польстила.

Ивы не хотели умирать. Лес не хотел их отпускать. Ведьма возвращалась домой под дружные проклятья бывших друзей.

Когда непослушные тела ив и нежные берёзок оказались в углу комнаты, наступил вечер. Чёрный Кот, утомлённый трудовым подвигом (которого, если сказать по совести, не было), занял место на лежанке. Ведьме было жаль его будить, она облокотилась на подоконник и принялась считать звёзды. Беззубая улыбка озарила её лицо.

Стук в дверь. Леший стоял на пороге с огромным цветком в руках.

– Я принёс тебе орхидею.

– Спасибо, а то я уже забеспокоилась, где мне её достать, ведь здесь эти цветы не растут, а без них полёты на дальние расстояния невозможны. А где ты её взял?

– У меня оранжерея дома, – сказал Леший, и его щёки густо позеленели, – Увлекаюсь.

– Я обязательно её когда-нибудь посмотрю, – сказала Ведьма и подарила неловкому ухажёру поцелуй.

Это был его первый поцелуй! 1000 лет он жил в этом лесу и ничего подобного не чувствовал.

– Ладно, Леший, мне надо закрыться и работать, а то я не успею поймать златоклюва, и придётся ждать следующей осени.

– Зачем ты летишь?

– Я привезу нечто большое, жёлтое и очень ценное. То, что прославит меня и тебя и сделает счастливыми всех жителей нашей Земли!

Ведьма отчего-то была уверена, что луна принесёт всем счастье.

Леший ушёл, Ведьма села плести силки для златоклюва. Эту птицу можно было поймать только в силки, сплетённые из волос колдуний. Ей пришлось обрезать доходящие до пят космы, которыми она очень гордилась (хотя гордиться, по правде говоря, было нечем).