Александр Харламов - Проклятие Белого лебедя

– И сколько хочет Леопольд Леопольдович за это барахло?– олигарх брезгливо обвел пальцем высящийся вдалеке замок.

– Порядка восьмидесяти миллионов гривен в пересчете по нынешнему курсу,– быстро ответил Чухненко, заглянув в папку.

– То есть здесь жили больные люди,– уточнил миллионер,– а палочка Коха здравствует больше трехсот лет, заметь!– поднял он нравоучительно вверх указательный палец.– Вы мне предлагаете заросший парк, полуразваленный замок с бродящей по ней инфекцией, которую еще надо вывести отсюда прежде чем приглашать сюда туристов, сделать ремонт за свой счет и все это безобразие за четыре миллиона долларов? Я правильно тебя понял?– Заславский нахмурился и внимательно посмотрел на Чухненко, который явно занервничал. Позади олигарха зашевелилась охрана во главе с бывшим гэбистом Константин Ивановичем.

– Простите, но это не совсем так…– начал оправдываться риелтор.– Согласен, замок находится в состоянии требующим косметического ремонта, но парковая зона…

– Косметического?– взревел Заславский.– ты посмотри на эти ступени!

Он быстро подбежал к широкой белой лестнице, ведущей в центральное крыло шаровской усадьбы. Со всего маху топнул ногой. Старый цемент осыпался, а вместе с ним отвалился кусок ступени, обнажив ржавую арматуру.

– Это ты называешь косметическим ремонтом?! А это?

Олигарх легко взбежал по лестнице и пнул дверь, которая заскрипела. Зашаталась и обвалилась внутрь вместе с коробкой, подняв облако едкой строительной пыли.

– Мне его заново строить придется! Крохоборы!– он схватил Чухненко за руку и повел в зал. – Это отлично…лепнина ля-ля тополя. А окна? Окна ты предлагаешь оставить?– миллионер схватился за деревянную форточку, которая осталась у него в руках. Он брезгливо отбросил ее в сторону и вытер руки платком. Охрана, стоящая сзади, невозмутимо смотрела на такой экспрессивный метод ведения переговоров, привыкшая к своему шефу. – И так везде! Понимаешь? А вы мне четыре ляма зелени…Смех один!

– Парковая зона…

– Ты что, моих иностранных гостей предлагаешь в парке в шалаше поселить? Как Ленина в разливе? – стукнул кулаком в стену Заславский. На мягкой от сырости штукатурке осталась четкая вмятина.– Заладил со своей парковой зоной…

– Там триста метров лип, ветви которых растут вот уже больше века строго вверх, а легенды связанные с “Белым лебедем”…Это же прекрасная история любви!

– Легендами сыт не будешь,– буркнул Заславский,– моя цена пятьдесят и не миллионом больше. Так и передай своему коту Леопольду…Не нравится, пусть ищет других дураков, благо их в нашем богоспасаемом отечестве навалом. Ахметка Ринатов вон…Или Олег Колибок… Тому вообще можно сказать, что раньше замок принадлежал украинской шляхте и тот купит за любые деньги.

– Леопольд Кенинг наслышан о том, что в вашей…в нашей стране,– поправился Чухненко,– вы один из немногих с кем можно вести дела честно, а потому я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы уговорить его пойти на уступки. Пусть не такие…

– Только такие, мой дорогой!– разозлился олигарх.– только такие уступки приемлемы за эту халупу…

Чухненко поморщился, но спорить с клиентом не стал. Вместо этого он через силу улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону лестницы.

– А теперь приглашаю вас пройти наверх…

– Постой!– остановил его Заславский.– Мариночка, наш дорогой друг рекламирует парк с липами, растущими вверх. Возьми, пожалуйста, Костика и сходите с ним на осмотр. Чует мое сердце, что история с липами, такая же лажа, как и история с замком – прекрасным, как белый лебедь. Чухненко и в этот раз промолчал, лишь в его серых глазах мелькнуло что-то еле уловимое, вроде удовлетворения, но Заславский этого не заметил. Вместо этого он шагнул на ветхую лестницу и начал рассказывать сколько будет стоить ее ремонт. Риелтор лишь уныло соглашался и следовал за ним, изредка напоминая. Что поговорит с хозяином о снижении цены.

Секретарь Марина мило улыбнулась Константин Ивановичу, который облегченно выдохнул, когда неспокойный отчего-то сегодня хозяин оставил их наедине. Он порывисто приблизился к девушке и обнял ее за плечи. Его серые глаза искрились желанием.

– Я уж думал он не уйдет никогда…– с жаром прошептал он, целуя мигом порозовевшие щечки секретаря Заславского. Потом его губы нашли ее, и мир сделал невероятный кульбит, перевернувшись с ног на голову.

– Костя…– прошептала она. Когда воздух в легких кончился. Ее жадные, чуть полноватые губы были приоткрыты. Они сводили бывалого гэбиста с ума, заставляя идти на самые безумные поступки, которые он думал, что уже и не совершит в своем пятидесятилетнем возрасте.