Вальтер Моэрс - Мастер ужасок

Мастер ужасок использовал жиры главным образом для консервирования особо летучих веществ. Наряду с запахами к ним относились также пары, туман и газы. Айспин при необходимости мог собрать и законсервировать с помощью своих алхимических приборов даже выпар – туманоподобную смесь из пара и жира, которая непрерывно выделялась его варочным котлом. У него имелись отсосанные образцы пользующейся дурной славой медузы из Небельхайма, которую он замариновал в жире комара-долгоножки. В его коллекции были трупный газ из кладбищенских болот, частицы ауры блуждающих огоньков, запахи изо рта туннельного тролля и газы серных жерлянок. Айспин собрал и замариновал тысячи летучих веществ, причем каждое из них – в наиболее подходящем, по его мнению, жире.

На деревянном помосте, куда можно было пройти по короткой лестнице, стоял самый заметный во всей лаборатории прибор – смелая конструкция из стеклянных бутылей, некоторые из которых были заполнены кипящими жидкостями, а другие – останками животных.

Прибор состоял из медных спиральных трубок, потрескивающих алхимических батареек, горелок, серебряных и золотых фитингов, латунных емкостей, баро- и гигрометров, автоклавов, мехов и золотых вентилей. Это был консерватор Айспина, его самое крупное изобретение на данный момент, с помощью которого собирались, концентрировались и, наконец, покрывались жиром летучие вещества.

Всякий раз, когда алхимик консервировал в аппарате новую субстанцию, машина в течение минуты хрипела, кашляла и наконец выплевывала шарик жира размером с апельсин. Айспин, держа его в руках, торжественно спускался по лестнице в подвал замка, где в самом низу располагалось самое просторное и холодное как могила помещение, в котором он на каменных полках бережно хранил свои шарики жира, как коллекционеры вина берегут драгоценные капли.

До Эхо доходили слухи об этой коллекции, но в данный момент он не думал об этом и тем более о том, какое эксклюзивное место вскоре займет в ней он сам. Испытывая чувство голода, любопытства и удивления, он брел по лаборатории, пока Айспин колдовал у своих алхимических приборов. Эхо пытался не смотреть на болевые свечи, так как их присутствие приводило его в дрожь. Если не рассматривать эти достойные сожаления создания с близкого расстояния, то они казались почти обычными свечами, которые настолько медленно двигались, что это нельзя было заметить, если их пристально не разглядывать. Только их тихие вздохи и стоны порою доносились до ушей Эхо.

Было еще много диковинного в этом самом необычайном помещении самого странного дома Следвайи. Эхо стал внимательно рассматривать один из полностью заставленных книжных стеллажей. Здесь хаотично располагались пергаменты, письма, блокноты, книги и останки животных, и так как его бывшая хозяйка когда-то учила его цамонийскому алфавиту, он без труда смог прочитать заголовки книг, стоявших на самой нижней полке:

«Дистилляция для продвинутых»

«Семь сублимаций»

«Обжиговые печи души»

«Сера, селитра, салмиак – три большие «С» искусства алхимии»

«Глиняный пирог и пудинг из мандрагоры – лучшие рецепты для алхимической печи»

«Антимон – самый страшный яд и лучшее лекарство»

«Цолтепп Цаан – жизнь и труд»

Мифы «Прима Цатериа»

«Чувствительные к боли металлы и их деликатная обработка»

«Замомин – проклятие или благословение?»

Неожиданно Эхо остановился. Он прочитал следующее:

«Табу на сожжение ужасок – Суккубиус Айспин».

Книга, написанная самим Айспином? И еще одна:

«Мешок признаний и раскаленный Густав. Лучшие средства для допроса строптивых ужасок – Суккубиус Айспин».

Эхо даже в голову не приходило то, что у мастера ужасок было имя, так как все всегда называли его только Айспин. В действительности он очень мало знал о своем зловещем хозяине. Но еще меньше ему было известно о ужасках.

В каждом более или менее крупном городе Цамонии есть мастер, который управляет делами ужасок. Он выдает ужаскам, оказывающимся в городе проездом, разрешение на предсказание (или не выдает), регулярно проверяет конторские книги ужасок – постоянных жителей города, делает им прививки от ужасковой лихорадки (болезнь, которая поражает только ужасок, и при которой они неделями пребывают в предсказательном экстазе, предсказывая исключительно самые страшные вещи, о которых действительно никто не хочет знать), он проводит их ежегодную дезинсекцию и собирает налог за предсказания. Айспин занимался всем этим в Следвайе, проявляя самое большое усердие. Кроме того, он регулярно из чистого произвола запирал несколько ужасок в городской башне, где целыми днями издевался над ними, включая музыку, исполняемую на воющей флейте и мешке с гравием.