Полина Гриневич - Акварель живыми цветами

Совсем уж непонятно почему это испугало и смутило Ингу, и девушка постаралась освободить руку, но мужчина не отпускал. Она собралась с силами и вновь взглянула в лицо Бенедикта. В его глазах словно мерцали необыкновенные искорки, хотя, возможно, это были только отблески солнечных лучей, проникающих через стекло прозрачного потолка.

Инга почувствовала, что эта игра, мерцание, вновь завораживает ее, и она забыла о попытках освободить ладонь. Мужчина наконец слегка сжал ее, бережно, но в то же время намекая на всю ту мужскую силу, которая таилась в этом приветствии и была готова в случае необходимости вырваться наружу, чтобы в полной мере заявить о себе. Как будто нехотя Бенедикт отпустил ее таким медленным, текучим движением, словно пытался как можно дольше сохранить ощущение близости или, как минимум, намекая на такое желание.

– Еще раз подчеркну: я рад приветствовать вас у себя, фрейлейн. Надеюсь, вы не очень устали с дороги. Обед у нас несколько поздно, в пять. Такова традиция. Поэтому вы не будете возражать, если я вас попрошу принять мое приглашение и немного прогуляться по дому? О, естественно, только после того, как Александр покажет вам вашу комнату.

Он сделал небольшую паузу и совершенно откровенно окинул девушку взглядом.

– К сожалению, мы незнакомы, но, даже учитывая это маленькое путешествие, могу я надеяться, что вам хватит, скажем, сорок пять минут? Я буду ждать здесь.

И это все? Все, что он хотел сказать вместо обыкновенного приветствия? А она уже ждала чего-то необыкновенного, хотя сама не могла бы сказать чего. Инга хотела ответить что-то дерзкое или равнодушное, но, к своему удивлению, смогла только неуверенно кивнуть. Что же с ней происходит?

Она повернулась и отправилась вслед за водителем, задержавшимся у одной из арок. Перед тем, как выйти из холла, Инга неожиданно для себя самой обернулась. Бенедикт по-прежнему стоял на том же самом месте и внимательно смотрел ей вслед. Улыбка исчезла, но взгляд, теперь серьезный, был всё таким же необыкновенным. Необыкновенно внимательный, необыкновенно серьезный и необыкновенно… необыкновенный.

Весь путь по коридору она прошла словно с закрытыми глазами и пришла в себя только после настойчивого голоса Александра.

– Прошу вас, это ваша комната, заходите.

Она перешагнула порог и чуть не споткнулась о свою сумку. Тихий щелчок двери заставил обернуться, но за спиной никого не было. Александр ушел, оставив ее наедине со своими эмоциями. Очень вовремя. Инга закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Странная это была комната. Совсем без запахов.

Комната? Скорее это можно было назвать апартаментами. Гостиная с диваном, столом и огромным, чуть не в полстены, телевизионным экраном, и спальня, к которой подходило только одно определение – роскошная. Кровать с балдахином, как в кино, туалетный столик, софа, шкаф, всему этому место в музее или в самом шикарном антикварном магазине. Инга подошла и, секунду помедлив, упала на кровать, раскинув руки. Некоторое время она лежала, разглядывая вышивку балдахина, в узорах которой угадывались подозрительные сцены.

Все пространство вокруг было просто залито ярким светом, льющимся через огромные окна, выходящие в сад. И все было белым. Все, кроме мебели, необыкновенная красота которой словно манила и притягивала своей темной теплой структурой на фоне белого пространства. На секунду Инге даже показалось, что комната вокруг не существует, что если она сейчас встанет и сделает несколько шагов, то, пройдя мимо этого шкафа, погрузится в сияние и навсегда потеряется в белоснежном тумане.

Как же она будет здесь спать? "С удовольствием", – отозвался внутренний голос, – "я буду здесь наслаждаться жизнью. Я буду наслаждаться жизнью и работой". Почему-то уверенность, что работа здесь принесет ей радость, не покидала ее с того мгновения, как она перешагнула порог этого дома.

Но чего же она разлеглась? Нужно было, пожалуй, торопиться. "Интересно, какая здесь ванная?"

***

– Этот дом был построен давно, очень давно. На месте другого здания, которое уж точно стояло здесь с незапамятных времен. Здесь всегда было очень красиво, и место для Европы редкое, магическое.

Что-то в голосе Бенедикта заставило ее удивленно повернуть голову. Он говорил так, как будто был свидетелем строительства не только этого здания, что было бы странно, но и того, первого, что было бы совсем невозможно. И хотя слово "невозможно", наверно, уже было неприменимо для нее, но представить себе человека, который прожил столько лет, было сложно. Она вспомнила историю, произошедшую совсем недавно, в которой фигурировали не только обычные люди. "Может, спросить у него?" Хотя те люди тоже были необычные.