Мариям Бижикеева - Подселенец. Если снег падает вверх

– Это будет, конечно, еще то шоу, – Марте впервые в жизни захотелось надавать тумаков Натану.

– Кстати, наш фотограф свадебный тоже лысый. Вернее бритый, как и ты. Это мода такая, что ли?

– Это природа, Натан.

– Ладно, побегу я. Не скучай! – Натан побежал рысцой к своей невесте, которая подзывала его к себе.

Теперь, зная весь замысел с бокалом, Марта стояла около него и визуализировала, как будет на него взбираться, напиваться, а потом спускаться. Естественно, ей как первой говорящей тост никто краником воспользоваться не даст, а час икс неуклонно приближался.

– Бредовая идея, конечно. Но фотографии должны получиться что надо.

Марта от неожиданности вздрогнула и резко обернулась, увидев перед собой того самого лысого фотографа.

– Рафаэль, – мужчина высвободил руку и протянул ее Марте.

– Марта, – она автоматически протянула свою.

– Что? Думаете теперь, как вы будете выглядеть наверху?

– Я думаю, что я зря пила за здоровье молодых с родителями Натана.

– А, того самого жениха? Да, будет интересно глянуть. Лично я собираюсь у этого бокала дежурить.

– Не фотографируйте меня. Я позже, когда он вернется со свадебного путешествия, надаю ему люлей.

Рафаэль заразительно рассмеялся. Высокий, спортивного телосложения мужчина был увешан фотоаппаратом, треногой-трансформером и сумкой с батарейками. Его можно было назвать красавчиком, если бы не темные круги под глазами и чисто выбритая голова. Большие карие глаза заслезились от смеха.

– Зная, какие знатные гости приглашены на свадьбу, завтра эти фотографии станут бомбой, – Рафаэль продолжал смеяться.

– Вы же не собираетесь их публиковать?

– Нет, конечно… Но соблазн такой есть.

Марта посмотрела на веселящегося фотографа без тени на улыбку, но он как будто этого даже не замечал. Ей хотелось пойти к Натану и заявить, что она не собирается смешить фотографа своими акробатическими этюдами на бокале, но было уже поздно. К ним приближался тамада с микрофоном и оператором.

– Дамы и господа! Давайте поприветствуем самого настоящего друга семьи и жениха – Марту Ленских! – орал тамада в микрофон, окончательно оглушив и саму Марту, и фотографа. – Это правда, что вы однажды спасли жизнь Натану?

Марта растерялась. В голове был тост, который она предварительно написала и выучила наизусть, а не рассказ про то, как Натан чуть было не утонул на рыбалке. Прошло несколько бесконечных секунд, пока она поняла, о чем ее спрашивают.

– Да. Было такое.

– То есть без вас, по большому счету, мы сегодня не гуляли бы на этой замечательной свадьбе?

Зал зааплодировал и загудел. Марта до сих пор не понимает, почему Натан так гордился этой историей. Скорее всего, его родители таким образом снова поблагодарили ее за спасенную жизнь их единственного ребенка.

– Натан замечательно плавал. Я просто оказалась рядом, чтобы он далеко не уплыл, – из головы окончательно вылетел заготовленный тост, и Марта почувствовала, как покраснела.

– Ну, что ж! Гип-гип, ура, друзья! Марта, вам предоставляется слово как лучшему другу семьи! Там, наверху, вас ждет большая чарка вина!

Гости одобрительно загудели, музыка стала громче, а лучи прожекторов теперь сошлись в одной точке – на Марте у гиганта-бокала. Делать было нечего, и ей пришлось лезть на этот, уже тысячу раз посланный ко всем чертям, сосуд. Коленки дрожали, света от прожекторов было так много, что она не видела ни ступеньки, ни перила лестницы. Когда названная сестра оказалась на своеобразной подставке у края бокала, ей уже не хотелось никакой свадьбы и гулянки, на которую она сильно рассчитывала. Руки вспотели, микрофон пытался выскользнуть, а каблук туфли застрял в решетке маленькой ступеньки. Марта, на полусогнутых ногах потянулась за хрустальным черпаком, висевшим на обратной стороне перил, но, когда попыталась выпрямиться, почувствовала, что на ее шее чьи-то руки. Девушка хотела обернуться, но неожиданный толчок вперед окончательно сместил ее центр тяжести, и она, ударившись головой о край сосуда, пошла на дно.

Лежать с открытыми глазами было неприятно. Голова болела, тело было ватным, а мысль о том, что она, сама того не желая, стала гвоздем свадебного шоу, вызывала физическую тошноту. «Завтра все только об этом нырянии в бокал будут говорить», – Марта поморщилась и снова почувствовала прилив тошноты.

– Тебя тошнит? Ты все-таки успела нахлебаться вина? – Рафаэль стоял, облокотившись о дверь библиотеки.