Цирковая Мышь - Стальное сердце под угольной пылью

С десятых чисел декабря на основных площадях города появились большие короба из необработанных досок и металлические остовы новогодних елок. К двадцатым числам короба превратились в зверей, башни крепостей и сказочных персонажей, а каркасы обросли лапами пихты. Где-то неподалеку неизменно высилась белая громада главной горки.

Открылись елочные базары, распространявшие острый запах смолы. Обрезанные или отломанные колючие ветки вминались в снег толстыми подошвами. Продавцы громко расхваливали торчащие из сугробов деревца, зазывали прохожих. Кое-кто из проходящих мимо останавливался и спрашивал цену, а иногда и забирал с собой одну из ёлок.

После заката город погружался в мигающее разноцветье. Гирлянды были везде: на площадях и вдоль дорог, за стёклами квартир и магазинов, на обнажённых кронах деревьев. Весь город мигал и переливался.

Она видела все признаки приближающегося Нового года, но совсем не ощущала его. Вся предновогодняя суета не только не вызывала у неё никаких положительных эмоций, но даже слегка раздражала. Она смотрела на очереди в магазинах и потоки людей на улицах и думала: «Откуда вы все? Где вы прятались целый год?». Одногруппники между предсессионными зачётами активно обсуждали где и с кем будут праздновать Новый год, как проведут десять выходных дней, спрашивали и её. Она делала вид, что не слышит.

Тридцать первого декабря она поставила к окну елку из световолокна, наряжать не стала. Дома в изобилии были и игрушки, около десятка из них старые из тонкого стекла и хрупкой глазури, и гирлянды, и разноцветная пушистая мишура. Но праздничное настроение так и не пришло, а елка и в одиночку неплохо светилась.

Время до вечера она потратила на скачивание с торрентов видеозаписей концертов и приготовление праздничного ужина. Гостей не предусматривалось, но это не отменяло повода хорошо провести время.

Быстро стемнело. Солнце миновало нижнюю точку ежегодного пути не более недели назад. Она посмотрела в окно. Трубы заводов светились красными лампочками. Они светились всегда, каждую из трехсот шестидесяти пяти ночей, но в этот вечер они по закону жанра обязаны были светить празднично. Где-то изредка громыхали фейерверки, пробуя силы перед полуночной канонадой. Она отошла от окна.

В одиннадцать она собрала из табуретки и большой доски импровизированный столик и установила его между диваном и елкой. Вторую табуретку занял ноутбук. Девушка принесла из кухни еду, подключила колонки, вывернув громкость на максимум, и нажала на плей. Комнату наполнили гитарные риффы. Девушка ухватила с тарелки бутерброд и откинулась на спинку дивана.

Полночь взорвал многоголосый грохот. Девушка поставила видео на паузу и подошла к окну. Стекло едва заметно подрагивало. За заводами взмывали над горизонтом разноцветные шары из светящихся точек – салют на главной площади. Правее взлетали и растворялись шары поменьше – салют над Крепостью. Сверкал огнями разнообразных фейерверков весь частный сектор. Снег озаряли яркие вспышки. Неожиданно в ней поднялось желание одеться, выскочить на улицу, но тут же погасло.

Она вернулась на диван и нажала на кнопку. Электрогитары, барабаны, голос, музыка, шоу. Она подпевала во весь голос. Эта ночь принадлежала ей. Несколько раз в дверь стучались соседи. Она показывала двери фак и пела ещё громче.

В третьем часу ночи сквозь музыку пробился стук в оконное стекло. Ощущая, как холодеет между лопаток, девушка посмотрела в окно. На жестяном, присыпанном снегом карнизе у маленькой створки темнел чёрный комок. Девушка осторожно подошла ближе. Комок пошевелился, вновь раздался стук. Девушка открыла окно и узнала в комке взъерошенную ворону. В комнату ледяной волной вполз холод. Птица смотрела на неё серыми бисеринами глаз, переступая с лапы на лапу. Девушка протянула руку. Ворона отошла в сторону, но не улетела. Девушка отщипнула от бутерброда кусочек копченого мяса и предложила вороне. Ворона бочком подошла к ладони и, вытянув шею, самым кончиком клюва взяла угощение.

– Ну, давай, скажи – невермор.

Ворона смотрела на неё серым блестящим глазом и молчала.

– Может, у тебя есть письмо для меня? Пропуск в иную жизнь?

Ворона молчала. Её лапки утрамбовывали снег на карнизе. Девушка зябко поёжилась. Совсем рядом, во дворе, загрохотал фейерверк. Ворона каркнула и взлетела. В смешении взрывов, музыки и хлопанья крыльев послышалось тихое, шепотом: «С Новым годом». Она закрыла окно.