Алексей Гаранов - Армагеддон

– Знаете, что, – вымолвил он, – Мне надо тут все обдумать, приходите завтра, и мы все решим. Или лучше дайте свой номер телефона, я вам позвоню.

– Смотрите, – глаза Анны сверкнули холодным огоньком, каким часто отрезвляла его Елена, – Не обманите. Мой телефон в резюме, увидимся завтра.

Сказано это было с такой уверенностью, что Андрей застыл в нерешительности. Она же развернулась и чеканно прошла на выход, оставив после себя легкий аромат духов и остолбеневшего психолога.

– До свидания, – автоматически проговорили губы Андрея, хотя девушки уже и след простыл. «Эта не отвяжется. И откуда она появилась, не прошло и получасу, а она успела уже встретиться и с Олег Ивановичем и обсудить мою работу! Неужели все было задумано заранее! Все, пора сходить в церковь. Авось там и отпустит», – решил он, и стал поспешно собираться на выход.

Он выглянул в коридор, убедился, что там пусто, вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ. Что-то подсказывало ему, что сюда он вернется не скоро. Ближайший храм был недалеко, туда он и отправился. В правом кармане куртки рука нащупала пульт, в левом, бумаги девушки. «Как он говорил, красная кнопка правда, синяя кривда?» – вспоминал он на ходу, и каверзная мысль прокралась ему в голову. Андрей хоть и не любил священников, считая их выдумщиками, лишавшим людей опоре в себя, все же уважал их труд за то, что они учили людей смирению и терпению. Этого многим не хватало сейчас, как, впрочем, и любви к ближнему. В этом священники, как и психологи делали одно дело, а можно сказать, что последние даже отбирали хлеб у первых. «А не проверить ли мне действие пульта на одном из них?» – задумался Андрей, – «Прямо сейчас, чего ждать! Хотя если они искренне верят, то как отличить их ложь от правды»? – тут же возникло сомнение.

Церковь уже маячила перед глазами, и Андрей уверенно добавил шагу. У входа выстроилась шеренга из нищих и бомжей, жалобно выпрашивающих подаяние. И люди подавали. Андрей же, проходя мимо, машинально нажал на кнопку пульта в пиджаке. Он не ожидал, что всю эту цепочку буквально одернула какая-то неведомая сила, встряхнула их и они, вдруг резко изменив тональность, испуганно оглядываясь друг на друга, запричитали совсем иное. Лица их и позы изменились, языки заговорили праведно и четко.

– Граждане, НЕ подавайте нам на житие бытие, потому что пропьем все, не обманывайтесь, – голосили они, один громче другого, тщетно пытаясь закрыть рты руками. Особенно выделялся хромой и горбатый уродец с лиловым подбитым глазом и грязными ногами, замотанными в тряпье. На улице была еще теплая осень, но вечерами легко можно было и простудиться.

– Не смотрите на ноги мои босые, есть и ботинки и носки, – скулил он, – А это все для обмана. Простите люди добрые, никудышные мы люди, пьяницы и тунеядцы.

Проходившие верующие, испугавшись происходящего, быстро крестились и пробегали мимо. Но две бабульки остановились напротив и уперев в бока руки, начали было ругать эту братию.

– Только посмотрите на них, юродивые. Пьянчуги и крохоборы, и что это их так на совесть потянуло! Глянь, Серафима, Бориска-то как усердствует, все секреты свои выложил, – усмехалась одна из них. Но представление закончилось, не успев как следует и начаться.

– Грешно судить убогих, – внезапно услышал сбоку Андрей низкий голос. – Что расшумелись, идите-ка отсюда, вечером приходите, покормим чем бог послал, – шикнул подходящий священник на нищих.

– А ты что здесь стоишь, как неприкаянный, – спросил он остолбеневшего Андрея. Тот в свою очередь синюю кнопку нажал, все притихли и испуганно оглядываясь, стали поспешно расходиться.

– Да вот, места себе не нахожу, ваша правда, – ответил он священнику, а сам подумал, – «Работает кнопка-то»! – Вопросов у меня много, а вот ответов то и нет, – зарядил он вслух.

– Вопросы, это хорошо, но вот, смотря какие? Веришь ли?

– А во что верить-то? – уклонился Андрей от прямого ответа. «Вот ведь как у них просто, ни тебе на вы, сразу на ты и быка за рога», – подумал он про себя, – «Ну да я тебе сейчас устрою исповедь, сам отчитаешься, давай только отойдем в сторонку», – решился он.

– Некогда мне сейчас говорить с тобой, – сказал, как будто почуял подвох священник, – Вечером приходи, вот и потолкуем.

Развернулся и пошел себе в церковь, а Андрею и расхотелось его выслушивать. Что-то в этом показалось ему нечестным и гнусным, одно дело врунишек на чистую воду вывести, и другое дело в душу к священнику заглянуть. Да и доказательства работы пульта теперь имелись, хотя это и пугало больше всего. Надо было все спокойно обдумать и поразмыслить. Но вот откуда спокойствия взять, когда такое с ним приключилось? Да еще и эта Анна на голову как снег свалилась. Ничего личного против нее он не имел, но принципы свои менять не хотел. Беспокойство, вот что сулило ему это партнерство.