Михаил Комаров - Прощай, молодость!

– Вот и прекрасно, – солидно заключил адвокат. – А теперь, давайте, я вам просто расскажу, что здесь произошло. После этого, я думаю, мы сможем разработать план действий. С учетом наших общих интересов.

– Что ж… – Харрамух подобрался, сложил руки на коленях и кивнул. – Возможно. Возможно, мы найдем общий язык и общие интересы. Рассказывайте.

Неудача на складе Шнырка не обескуражила. У каждого тоннеля есть два выхода – если нет света в одном конце, надо поискать в другом. И младший черт бодро потопал все по той же малиновой дорожке, в экспедиторский отдел.

В экспедиторском отделе его не ждали. Собственно, там никого не ждали. В просторном зале, разгороженном матовыми стеклянными перегородками на крохотные каморки-отсеки, было тихо и пусто. В каждой каморке, рядом с письменным столом, лежал пружинный матрас. Шнырок огляделся, пожал плечами и осторожно прошел в глубину слабо освещенного зала. Большинство матрасов были пусты, только на трех-четырех, прямо в одежде, спали черти.

Наконец, Шнырок заметил фигуру, занимающую вертикальное положение – лохматый черт в синей тужурке с блестящими металлическими пуговицами сидел за столом. На столе была разложена какая-то ведомость, в правой руке черта слегка подрагивал карандаш, когти левой зацепились за клавиатуру небольшого калькулятора, но глаза были закрыты.

Шнырок вежливо кашлянул:

– Простите, я…

Черт в тужурке вздрогнул, открыл глаза и тупо уставился на него:

– Ты чего орешь? – хрипло спросил он.

– Разве я ору? – немного смутился Шнырок. Ему самому казалось, что он разговаривает очень тихо. На всякий случай он перешел на шепот. – Простите. Я бы хотел узнать, кто…

Веки черта закрылись, и он тихо всхрапнул. Карандаш нарисовал большую, во всю клеточку, восьмерку и передвинулся правее.

– Эй, – Шнырок слегка потряс его за плечо.

Мутные глаза снова открылись:

– Ты чего орешь?

– Я не ору, я хочу спросить…

– Так поди и спроси, – неожиданно резким движением, черт сбросил руку Шнырка со своего плеча. – Не видишь, работаю я.

– Куда пойти-то? – торопливо уточнил Шнырок – глаза черта в тужурке уже снова закрывались.

– К шефу, куда ж еще? На то оно начальство над нами, чтобы… хр-р-р.

В тот же момент снова ожил карандаш, и рядом с восьмеркой появилась шестерка.

– А где шеф? – Шнырок сам чувствовал всю бестактность своего поведения и виновато предложил: – Вы глаза можете не открывать, просто пальцем укажите.

Черт и не собирался открывать глаза. Острый ноготь быстро простучал по клавишам: восьмерка, плюс, шестерка, знак равенства. После чего, левая рука приподнялась, и указательный палец повернулся в сторону стеклянной двери в конце зала.

– Там, – коротко всхрапнул черт и снова уронил ладонь на калькулятор.

Шнырок посмотрел на число четырнадцать, мигающее в окошечке калькулятора, посмотрел на указанную дверь и тихо поблагодарил:

– Спасибо. Надеюсь, что он не спит.

– Шеф бдит, – невнятно откликнулся черт в тужурке.

– Это хорошо, – Шнырок осторожно двинулся к двери, стараясь не цокать копытами.

Шеф не спал, но и не бдил, как обещал черт в тужурке. Шеф сидел за столом, погруженный в легкую дремоту. Но, как только Шнырок заглянул в кабинет, глаза начальника отдела экспедиции открылись.

– Кого? – прорычал он.

– Младший черт Шнырок! – вытянувшись в струнку, отрапортовал Шнырок.

– Старший черт Мидиус, – представился шеф. – Чего?

– Из вашего отдела, экспедитор нужен. Вот он здесь, на накладной расписался.

Шнырок просеменил к столу и подсунул Мидиусу под нос уже изрядно помятую бумагу.

Начальник отдела долго вглядывался в подпись, на которую указал Шнырок, потом перевел взгляд на младшего черта.

– Зачем?

Шнырок нервно переступил с ноги на ногу.

– Спросить хочу. Тут, в накладной, не совсем понятно, насчет сахара. Количество, понимаете…

– Непонятно? – Мидиус неожиданно встряхнулся, хлопнул по столу ладонью и коротко хохотнул. – Конечно, непонятно! С этим юбилеем, все на ушах стоят. У меня вон, весь отдел в разъездах, носятся с грузами, как благословенные. Несколько чертей здесь, отсыпаются. Но это тоже, до первого звонка. А ты говоришь – непонятно!

– Все-таки, я бы с экспедитором поговорил, – попросил Шнырок. – С тем, который по этой накладной сахар получал.

– Говори, жалко что ли. Это младший черт Брехунчик нарисовал.

– А где он сейчас?

– Где-то едет. Или уже приехал. Сейчас посмотрю.