Ровенна Миллер - Рассекреченное королевство. Швея-чародейка

– Может, мотив его и был правильным, но он добился лишь того, что кучу людей вытолкали из офиса Лорда Монет.

– Нет, он послал сообщение знати, – настаивал Кристос. – Наши люди долгое время были такими смирными, что лорды забыли об их существовании. Пусть поймут теперь, что нас не устраивает их пправление.

Нас? Я сжала губы, проглотив гневное возражение. Кристос не мог автоматически причислить к Лиге рабочих всех, кто не обладает титулом.

– Конечно, им необходим более сильный посыл, – продолжил Кристос. – То, что случилось сегодня у Лорда Монет, – это небольшое и спонтанное выступление. Представьте себе более организованный митинг, сплотивший всех наших членов.

Для меня это звучало как неприкрытый бунт, а не просто разговор. Я не смогла скрыть свое беспокойство. Увидев мое напуганное лицо, Кристос рассмеялся.

– Мы опять расстроили Матушку Клушку.

Несмотря на смех, я услышала в его голосе колючее разочарование. Выбравшись из-за стола, я тихо отступила в сторону. Мне давно было известно, что гнев моего брата вспыхивал от любой искры, хотя быстро угасал до черного пепла. Удивительно, но Джек последовал за мной.

Он был хорошей компанией – добрый и надежный парень, а его широкие плечи вполне соответствовали тягловым клетям на пирсах. Частенько он выступал примирителем, когда речи Кристоса слишком сильно накаляли обстановку.

– Софи, ты обиделась? Что не так?

Я осмотрелась по сторонам, позволив холодному ветру остудить мои горящие щеки.

– Со мной все прекрасно.

– Нет, это неправда. Ты злишься, когда Кристос начинает доводить людей до точки кипения.

Вопреки себе я рассмеялась.

– Ты прав. Мне не понравился этот разговор, Я не против споров о реформах или обсуждения теорий, если вы считаете их забавными… Но когда ваши слова становятся серьезными… Ты же понимаешь?..

– Наши слова более чем серьезны, Софи. – Джек приблизился ко мне с торжественной миной на лице. – Мы изменились. Знать… должна прислушаться к нашему мнению. Мы образованны. По крайней мере некоторые из нас, а твой брат, готов поспорить, умнее многих лордов. Мы не бездумное мясо. – Я едва удержалась от возражений. – Пора изменить порядок вещей в этом мире.

– Все это говорит и Кристос, – прервала я его. – Изменение… Но порой он с трудом вспоминает, что пора бы поменять одежду.

Джек улыбнулся моей шутке, но я почувствовала какой-то сдвиг – время для легкомысленных острот прошло. Мой брат больше не был долговязым парнем, каким я себе его воображала. Он стал лидером движения, которое собирало последователей и, как оказалось, имело большие амбиции.

– Я просто не понимаю, Софи… Почему ты не хочешь помочь нашему движению? Ведь ты одна из нас.

Я только развела руками. Я не была знатной дамой, и, конечно, для высшего света Галатии это ставило меня на одну доску с Джеком. Однако в то же время я немного отличалась от него, потому что владела собственным бизнесом. Может быть, поэтому мне и не нравились их революционные разговоры.

– Вам придется менять мир без моей помощи. У меня есть свое дело, Джек. Дело, которое я создаю с нуля.

Никто – ни мой брат, ни его друзья, – похоже, не думал об этом.

– Мои клиенты не станут покупать чары у революционерки. И еще кое-что… – Я улыбнулась, внезапно осознав этот парадокс. – Если у вас все получится, что станет со мной?

– Понимаю, – кивнул Джек. – Если в городе не останется знати и богачей, у тебя не будет клиентов. Я думал об этом. – Он прочистил горло. – Но может, тебе для счастья… ну, если ты захочешь, конечно… Может, тебе и не нужен магазин?

Он потянулся к моей руке, но я спрятала ладонь под плащом.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Я хочу сказать, что тебе нужна лавка, чтобы прокормить себя и Кристоса. Но если ты… если Кристос будет иметь свой бизнес или землевладение, то работа по контрактам, которая заставляет тебя…

– Я знаю, что это означает.

– Тогда он сможет жить сам по себе. А если бы у тебя был муж, который трудится на такой же работе, то…

Уши Джека покраснели так сильно, что я заметила это даже в тусклом свете, лившемся из грязных окон таверны. Мне сильно захотелось провалиться сквозь брусчатку мостовой.

– Я держу свой магазин не только потому, что должна. Мне нравится работа. Шитье и наложение чар – это моя жизнь. То, что я могу делать хорошо. Так я чувствую себя счастливой. – Мне трудно было говорить. – Я не собираюсь отказываться от этого, даже если выйду замуж.