Вячеслав Лялин - Кровавый след Марии-Антуанетты

– Проклятье, – выругался хозяин.

Он вскочил с кресла и стал быстро, слегка подпрыгивая, кружить вокруг оторопевшего лакея. Лакей ни когда прежде не видел хозяина в столь бурном нервном возбуждении, поэтому был растерян и напуган. Он буквально остолбенел, не зная, как следует себя вести. Хозяин продолжал ругаться и истерически размахивать руками, словно желая поколотить принесшего плохие вести слугу.

– Ты понимаешь Чарльз, что там написано? – выкрикивая слова, обратился хозяин к лакею.

И не дожидаясь ответа, продолжил:

– Они утверждают, что из семи обнаруженных останков только пять принадлежат царской семье. Это родители, царь с царицей и три их дочери. И если отсутствие одной дочери, предположительно Анастасии, я ещё могу понять. Ведь мы сами приложили к этому руку. Но ответь мне Чарльз, где останки мальчика? Слышишь, где останки цесаревича? Я спрашиваю, где? Вот тут написано, что найденные детские останки не принадлежат цесаревичу. Как это понимать?

Хозяин взял лакея за грудки и так сильно встряхнул, что он едва не уронил на пол поднос.

– Молчишь каналья, а я тебе отвечу, – отпустив перепуганного лакея, продолжил свой монолог хозяин. – Я тебе отвечу. Это означает, что мальчика подменили. Теперь это ясно. Только вот остался один вопрос. Когда произошла подмена?

Хозяин весь затрясся от охватившей его ярости. Вся имеющаяся в его организме кровь прильнула к голове, окрасив лицо в бордово-красный цвет, а жуткая гримаса, превратила его в настоящее страшилище, как в кошмарных фильмах про вампиров. Впервые увидев лицо своего хозяина, притом такое ужасное, лакей, сам затрясся от страха и, выронив поднос, испуская нечеловеческий рык, помчался, что было сил, прочь из дворца. Он бежал, как ошпаренный по огромным коридорам дворца и что было сил вопил:

– Спасайтесь, наш хозяин вампир.

Лакей бежал так быстро и так долго, пока силы совсем не оставили его. Он рухнул замертво, прямо на обочине сельской дороги.

Потом местные сплетницы утверждали, что обезумевший лакей едва не добежал до центра Лондона. А хозяин дворца быстро собрался и неизвестно куда укатил. Как поговаривали в округе: «канул в преисподнюю».

Как гром среди ясного неба во Франции разразилась революция. Трудолюбивые и спокойные французы движимые неведомой силой в одночасье массово обезумили и превратились в разъярённую и безжалостную толпу. Стадный инстинкт, так часто встречающийся в природе, наиболее наглядно проявляющийся в нашествиях саранчи сметающей всю растительность на своём пути, перекинулся на людей, дав отсчёт кровавой бойне.

Король Людовик XVI, ещё недавно единоличный правитель страны, стал пленником собственных подданных. Королевский двор был распущен. Монаршая семья переведена на жительство из Версаля в Париж и заключена во дворец Тюильри. Формально это была ещё не тюрьма, но покидать дворец без разрешения революционных властей королевская семья не могла. Король и королева были сильно напуганы. И даже не ограничение свободы было самым ужасным, а отсутствие спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, томительное ожидание чего-то более страшного. Особенно король и королева опасались за жизнь своих детей. Король шёл на любые уступки лишь бы не спровоцировать своих подданных на новые кровавые преступления. Людовик XVI старался быть лояльным к революционной власти использовавшей его в качестве ширмы, которой революционеры собирались прикрыть свои подлые злодеяния.

Так получилось, что в огромной стране вступиться за королевскую фамилию было не кому. Даже аристократы, ранее искавшие милости при королевском дворе, стали безразличны к судьбе монарха. В одночасье все стали недовольны правлением короля Людовика XVI. Особенно были недовольны королевой Марией-Антуанеттой, считая именно её главной виновницей развала Франции.

Жизнь в Тюильри, для королевской семьи, стала временем постоянного ожидания кровавой развязки. Связь с внешним миром практически отсутствовала. Хотя Людовика и Марию-Антуанетту ещё по инерции продолжали именовать королевским титулом, но вкладывали в это совсем другой смысл.

Однажды, в один из самых обычных дней, когда члены монаршей фамилии, каждый как мог, коротали время, служанка, милостиво оставленная во дворце революционным комитетом, сообщила королеве, что её просит о встречи священник. Мария-Антуанетта была удивлена. Она недолюбливала служителей церкви, но отказаться от встречи не решилась. Это было хоть каким-то развлечением.