Евгения Болдырева: Эферни

– Новенькая? – уточнил бородач, шагая впереди Нины.

Девушка кивнула и выдавила из себя:

– Угу.

Раздался короткий смешок.

– Нервничаешь? Правильно, не на курорт приехала.

Нина опасливо посмотрела на своего спутника, и тот расхохотался:

– Да не дрейфь, шуткую я. Целыми днями один торчу, только вечером и случается парой слов перекинуться. Идём, она ждать не любит.

Техническая комнатка была похожа на паутину из-за сотен тонких трубок. Они тянулись из стен, пола, потолка и сходились в металлический шар с овальным окошком. Внутри находилась стеклянная капсула, наполненная чем-то чёрным.

– Со всей башни эффемалум стекается сюда, – пояснил бородач, – я его собираю и передаю помощнику Энн. Тебе, стало быть.

Он ухватил сосуд, держа в другой руке наготове крышку. Секунда – и металл плотно скрипнул по стеклянной резьбе, только маленькое облачко темноты успело вырваться наружу.

Мужчина торопливо втянул носом нелегальную дозу, затем подмигнул девушке и протянул ей капсулу:

– Смотри не разбей. Сразу в поле спишут, будешь по улицам выхлопами дышать.

Холодные пальчики неуверенно сомкнулись на стекле, но мужчина не спешил разжимать руку. Впервые его голос стал серьёзным:

– И это… Имей в виду, как Энн назовёт, так и откликнешься. Поправлять её не смей. Целее будешь.

Все эферни Москвы знали, кто такая Энн. Ещё они знали, что на самом деле её зовут Анна Ивановна, но ни за что не рискнули бы произнести это вслух.

На французский манер, без фамилии и никакого отчества – только так воспринимала своё имя мадам большой босс.

Стоя у окна кабинета, под самой крышей башни «Евразия», Энн смотрела на свой город. Москва виделась ей огромным праздничным пирогом, поделённым на лакомые куски.

Эферни десятилетиями боролись за власть над отдельными секторами. При этом они только потребляли энергию, не думая, что её можно приумножить. Энн всегда умела мыслить шире.

Пока сородичи грызлись за управление районами, она собрала небольшую команду и арендовала офис в небоскрёбе. Месяц ушёл на создание устройства для сбора эффемалума, ещё две недели на наполнение первой капсулы.

В день Х женщина позвонила Главному.

– Анечка, какой сюрприз! – донеслось из трубки насмешливое приветствие.

Энн раздражённо скривилась, но заговорила с полным почтением:

– Ваша Немилость, сегодня вечером эферни по всему городу могут заметить нечто необычное.

– Так-так, снова интриги?

– Я просто хочу, чтобы вы знали, кому звонить, если отчёты вас удивят.

Некоторое время в телефоне слышалось только ритмичное постукивание ногтем по чему-то стеклянному. Бокалу, скорее всего. Главный всегда так делал, когда думал.

– Ты заинтересовала меня, детка, – произнёс он наконец. – Надеюсь, до связи.

Из динамика потянулись гудки, и Энн смогла выдохнуть. Всё время разговора она сжимала свободную руку в кулаке, и теперь на ладони красовались аккуратные полумесяцы от ногтей.

Пути назад не было. Капсула с эффемалумом ждала своего часа на столе.

Энн не стала тянуть, сомкнула пальцы на прохладном цилиндре и прошагала через весь кабинет к дальней стене. Там за потайной дверцей было спрятано ещё одно устройство. С виду просто труба, уходящая к крыше, но как только внутри оказалась капсула, заработал механизм. Чёрный дым потянуло вверх к десятку гибких рукавов и под давлением распылило во все стороны.

Стоя возле окна, женщина наблюдала, как тёмное облако растекается над городом. Впервые в жизни она молилась силам зла, чтобы всё получилось.

Главный позвонил на рассвете, и в его голосе больше не было насмешки:

– Все наши ресурсы в твоём распоряжении, Энн.

***

С того дня прошло всего полгода, но за это время корпорация эферни в Москва-Сити стала больше во много раз. В официальных документах числились PR-агентства, турфирмы, кол-центры. На самом деле, три этажа небоскрёба «Евразия» занимала нечисть, паразитирующая на негативных эмоциях людей.

Энн решала, какие организации будут работать с ней под одной крышей, засылала в них своих сотрудников, управляла почти всем, что происходило в башне.

Бывшие борцы за лидерство выстраивались в очередь на собеседования, надеясь стать частью новой империи. Везло далеко не каждому.

Главный был счастлив. Эффемалум поступал ежедневно и в таком количестве, что хватило бы на небольшую деревушку нечисти. Но Его Немилость не привык делиться.