Екатерина Генералова - Элуран

Вито вышел во внутренний двор и оглянулся. Исключительно по большому ящику, обитому истёршимся красным бархатом, он смог определить нужное себе направление и повернул налево. В голове проскользнула мысль, что эту коробку могли и переставить, но молодой человек не придал этому особого значения. Если даже это и так и он потом зайдёт не в тот район, то ничто не помешает ему развернуться и пойти обратно.

По дороге в цветочную лавочку Амели не встретилось ничего интересного, все дома были похожи друг на друга, за исключением некоторых, совсем старых, которые ещё не снесли. Взгляд лишь изредка цеплялся за вывески на первых этажах, где устроились какие-то лавочки и мелкие магазинчики. Вообще во многих частях города хватало всего: магазинов, мастерских, школ и библиотек, было даже несколько небольших парков и парочка мелких дешёвых театров, но народ всё равно стекался в центр города, в старый район, на главную и торговую площади, хотя ничего там примечательного не было, кроме архитектуры зданий и их истории. Единственное, что входило в исключение – театральный квартал. Кроме дорогих, но как говорил сам Ал, неимоверно красивых театров, там было ещё несколько ателье и магазинов с какой-то известной маркой одежды, ко всему этому можно было добавить ещё и множество всяких ресторанов, увеселительных заведений и лавочек с особыми продуктами, как правило, импортными. Лучше было проходить там внутренними дворами, заваленным всяким хламом, либо быстро проходить по улицам, стараясь не обращать ни на кого внимания. Стоило только скользнуть взглядом куда-то в сторону людей, то можно было без труда заметить чей-то брезгливый или насмешливый взгляд – это неимоверно раздражало. Выгляди хоть десять раз ухожено и опрятно, но на тебя всё равно косо посмотрят из-за неимения какой-то дорогой вещи или побрякушки. Можно было махнуть на всё это рукой и послать всех куда подальше, но в глубине души это всё равно цепляло, злило и обижало. Валенти фыркнул и мотнул головой, желая отделаться от неприятных, навязчивых мыслей.

На улице стояла неимоверная жара, воздух был сухой и резал глотку. Вито не покидало ощущение, что он сварится в этом пиджаке, но потерпеть можно, даже если это будет стоить рубашки, прилипшей к телу от пота. Он собственного одеколона становилось плохо, тошно. Брызгаться им в жару была не самая лучшая идея, но привычка была сильнее.

Незаметно для себя миновав несколько улиц, Вито повернул за угол и пошёл вдоль длинной улицы, усаженной хлипкими деревьями, ещё подпёртыми и привязанными к высоким колышкам. Может быть лет так через двадцать они дорастут до пятого этажа и закроют окна собою, зелёной копной листьев, где лишь изредка будет мелькать кошачий хвост или восседать воробей, изредка стуча по стеклу. А может через двадцать лет этих домов и не будет, как и этих деревьев, кто знает. Взгляд быстро забегал по домам. Одна мелкая вывеска, вторая покрупнее, третья, где-то вместо вывески была дверь, залепленная разноцветными бумажками.

Всё, всё не то!

Вдруг в почти прозрачной двери мелькнула девушка с вазой, полной цветов. Валенти резко остановился, вернулся к двери и тихо проскользнул в помещение – колокольчик, висевший над дверью, даже не шелохнулся. Послышался глухой гул, тяжёлая ваза была поставлена на пол, а девушка с облегчением вздохнула, разгибаясь. Она развернулась и, увидев неожиданно пришедшего знакомого, подскочила на месте, вызывая у Вито приступ хохота.

Амели хмыкнула и обошла юношу, стараясь сделать непроницаемое лицо.

– И что на этот раз понадобилось, Валенти? – девушка даже не обернулась, она нашла для себя куда более нужное занятие в виде полива мелких растений в горшках, чем разговор со знакомым.

– Ох, стоило мне расстаться с Мириам, так всё, здравствуй, холодность! Тем более ты сама знаешь, что не я так решил, – казалось, Вито совершенно не обращал внимания ни на поведение Амели, ни на её тон, зато без всякого стеснения развернул её к себе, заставляя воду вылиться из лейки на пол. – Мне нужны розы, вон те, персиковые с белыми краями, пятнадцать штук и без шипов.

Девушка вывернулась из рук Валенти, кинула лейку в угол и подошла к цветам. Вито улыбнулся – Амели была темнее тучи и это выглядело забавно.

– Ты обычно каллы брал и лилии, если мне не изменяет память, – прошипела Амели, выбирая розы с бутонами покрепче. – Если собрался к Мириам, то скажу по секрету – она видеть тебя не хочет.

– Брать лилии жарким летним днём для леди – убийство и самоубийство в чистейшем виде, особенно душной ночью, когда их аромат заполняет всю квартиру и терпеть его просто невыносимо, а мучить Мириам этим я не намерен, – услышав недовольное фырчанье он усмехнулся и отошёл к столу, заваленному всякими разноцветными лентами, газетой, блестящей бумагой и ножницами. Вместо кассы было несколько маленьких картонных коробочек, в которых хранилась мелочь и пара смятых купюр в пять корнов. Годы идут, а ничего не меняется. – Так что я брал их только в холода, а дарить каллы нет никакого желания, да и розы выглядят красивее на мой взгляд. И прекрати шипеть, ты похожа на маленькую обиженную девочку. Хотя, нет, вру. Больше на змею.