Кристина Воронова - Забытый мир

Возле родника толпились торговцы и погонщики, чернокожие рабы, подгоняемые окриками и кнутами, стройные женщины, закутанные до самых глаз в плотную чёрную одежду. Да и глаза скрывала газовая вуаль, трепещущая на ветру.

Многие караванщики опускались на колени, словно собирались молиться, и жадно пили воду просто ртом или зачерпывая руками. Другие набирали драгоценную влагу в кувшины. Рабам доставались только брызги воды, случайно попадавшие на их маслянистую кожу.

Шахрияр с грустью и злостью наблюдал за этим неприятным зрелищем. Словно бы его родное селение грабили.

– Удивительно у вас тут, – полный купец с широкой, словно лопата, угольно-чёрной бородой приветливо, без агрессии, обратился к ним. – В пустыне жара, будто в пекле, мы даже ни одной змеи не увидели за все три месяца пути, едва от песчаной бури успели убежать. А тут у вас просто рай! Мне даже показалось, что я птиц видел. Но, наверное, показалось. Какие птицы в пустыне? Здесь даже падальщики не водятся, так как звери повымирали, одни голые скелеты валяются. Или это нам так повезло? Шайтан, небось, водил нас кругами. Хорошо, хоть сюда добрались, иначе, наверное, вообще бы померли. А тут у вас растительность зелёная и вода чистая. Вода! До моря-то месяц пути, если повезёт дорогу правильную найти.

– Дяденька, а вы пирамиды видели? – с жадностью спросил Шахрияр, немного осмелев.

– Видел. А как же не увидеть? – передёрнулся тот.

– И какие они?

– Для каждого, сынок, они разные. Каждый их видит по-своему. Некоторые так вообще считают, что это иллюзии из-за жаркого солнца, когда как следует черепушку-то припечёт. Злые мороки, ниспосылаемые злобными духами пустыни. Всякое говорят.

Что именно увидел он сам, торговец не сообщил, а Шахрияр не решился настаивать.

Он застыл на месте, погрузившись в мечты. Море! Как же он хотел его увидеть. Мать когда-то жила возле моря, правда, по её словам, судьба её была печальной. И на море она мало смотрела, не до него ей было. Да и привычной казалась Алише эта картина. Как им самим бесконечные волны песка. Барханы, дюны, песчаные бури – для него это тоже было привычным, как и для караванщиков. Но те, в отличие от него, видели и самое настоящее море, а не только маленькое озеро на месте домика проклятой ведьмы. Да и купаться в нём строго-настрого запрещалось. Из него даже воду не набирали, чтобы растения и цветы поливать. Не говоря уже о том, чтобы пить. Говорили, что вода отравленная.

Самые непослушные дети не рисковали ослушаться старших. Даже те, кто впоследствии убегал с караванщиками.

Ну, кто убегал, а кого крали.

Кому как повезло – или не повезло.

Шахрияр знал, что молодых девушек из их селения часто ловили "на живца". То есть, в караван для этого набирали привлекательных молодых мужчин, которые и сманивали местных красавиц сладким обещанием жениться. Естественно, что "жёны" оказывались в гаремах или становились рабынями-служанками.

Шахрияру всегда казалось, что он умнее глупеньких молодых девушек и юношей, для каждого из которых у караванщиков находилась своя сказка. Забирать молодёжь силой мало кто рисковал. Поговаривали, что королева мёртвых окутала защитным покрывалом эту деревушку, и те, кто пытался навредить её жителям, погибали в пустыне: от болезней, из-за песчаных бурь или нашествий разбойников. Либо просто не могли больше отыскать ни единого оазиса.

Поэтому и приходилось караванщикам изощряться, чтобы молодые люди присоединялись к ним по собственному желанию.

А там и обмануть можно, и на рынке рабов продать. Когда караван покинет пустыню. Ведь могущество королевы мёртвых тоже не было безграничным. Это если верить, что она существует. Но многие караванщики и купцы были суеверными.

Но Шахрияр с каждым днём всё чаще мечтал о море. Хотел ощутить морскую соль на губах, а не песок. Хотел услышать клич пиратов: "На абордаж!", узнать, как выглядит чайка и что такое буря. Какой бывает морская буря, а не песчаная.

Юноша внезапно подумал, что ему настолько сильно хотелось приключений, что он зачастую сам их для себя и придумывал. И поэтому ему нравились древние легенды и сказки.

Он невольно улыбнулся, вспомнив очередную сказку, которую недавно рассказал в кругу своих друзей и подруг. Он и так пользовался большой популярностью в деревушке – надо же, ребёнок пророчества! Но сказки и другие развесёлые истории сделали его практически местным кумиром. Зачастую и караванщики с удовольствием слушали его выдумки, награждая мелкой медной монеткой. Правда, куда их девать, он так и не придумал. Была, правда, мысль проделать в них дырочки, смастерить ожерелье и подарить какой-нибудь красавице. Матери, например. Других идей не было.