Дмитрий Шуйский - Света, я вернулся!

Но ждать она больше не могла – повернулась: его хрипловатый баритон обрушил ее сердце:

– Скажите, нет ли у Вас каких либо препятствий для знакомства с одним молодым человеком?

***

Для них, нашедших друг друга, сентябрь, октябрь, ноябрь того года не существовали как таковые – это был просто период сумасшествия, полного взаимопроникновения двух родственных душ и тел, неосознанного понимания краткосрочности сладостного бытия.

Он, отслуживший армию парень, был первым во всем истинно мужском, но не был дамским угодником.

Она, скромница, отработавшая телятницей на ферме у матери в Кондопоге, в Карелии, была хороша в труде, была швеей-мастерицей, не избалована вниманием.

И никто из них в те счастливые моменты не задумывался над тем – а зачем, собственно говоря, судьба свела их вместе, почему они подошли друг к другу, как ключ подходит к замку?

Собственно, глупо спрашивать – а кто из молодых пар задаются этим вопросом, они просто пользуются даром судьбы и все.

Но это не тот случай, о котором можно было бы забыть – кто знает, на какие испытания поведет судьба Василия и Светлану.

***

Василию не спалось, он лежал на спине и смотрел в потолок, освещенный желтым светом фонаря с улицы. Лежал по-прежнему недвижим, руки и ноги были как будто связаны, – он мог пошевелить только пальцами. С правой стороны он улавливал размеренное дыхание спящего человека:

– Сиделка, – подумал Василий и успокоился: значит все под контролем.

Поскольку времени у него было предостаточно, он предался воспоминаниям. По какой-то причине у него в памяти всплыл интересный эпизод, случившийся с ним еще на третьем курсе института.

Все его интересы в период учебы всецело были отданы мотоциклам, багги и картам: при институте была своя команда по мотоциклетному спорту, Василий азартно предавался этому увлечению, участвовал во многих соревнованиях, как в Москве, так и на выезде.

Светлана же интересовалась йогой и восточной философией, несколько раз в месяц посещала эти занятия, проходившие невдалеке от однокомнатной квартирки, где они проживали вместе с Василием.

Эта квартира на третьем этаже простой хрущевки на Юго-Западе Москвы досталась Светлане совершенно случайно, вследствие стечения обстоятельств.

Начиная с первого курса, Светлана как минимум раз в неделю пила чай с пирожными со своей родной теткой по материнской линии Анфисой Степановной Захаровой. Анфиса приходилась младшей сестрой матери Светланы и жила в Москве уже лет двадцать после отъезда из Кондопоги.

Никого особенно близкого в Москве у молодой студентки не было, ей очень не хватало семейного уюта и доверительных бесед, что она и получала от тетушки.

Этот привычный ритуал продолжался насколько лет, вплоть до того момента, когда тетка Анфиса специально не пригласила племянницу для разговора.

Они сидели на тесной кухоньке, обставленной стандартным советским гарнитуром. На небольшом столике, покрытом неброской светло-синей клеенкой в клеточку, стояла открытая картонная коробочка с тортом «Птичье молоко», блюдечко с нарезанными дольками лимоном, сахарница, заварочный чайник и две чайных чашки. На газовой плите, закипая, уютно сипел чайник.

Заметно волнуясь, Анфиса Степановна начала разговор:

– Светочка, милая, я тут, – ее голос задрожал, – это… хочу тебе сказать важную для меня вещь.

Светлана удивленно смотрела, на тетушку, не понимая причину ее волнения. Округлое лицо Анфисы Степановны выражало крайнюю степень возбуждения – ее зеленые, малахитовые глаза были широко открыты, губы дрожали, щеки порозовели.

– Я выхожу замуж, – смущенно наклонив голову, тихо сообщила тетушка.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая свистком закипевшего чайника.

– Ой, как здорово!.. Поздравляю, поздравляю, – улыбаясь, привстала Светлана.

Тетка разлила чай по чашкам, положила себе и гостье по куску торта:

– И это еще не все, – помолчав, продолжила она.

– Светка, живи в этой квартире – мне она пока без надобности, плати коммуналку и приезжай в гости… к нам. Хотя бы изредка, мы с Алексеем будем рады тебя видеть.

Паузу в разговоре прервала чайная ложечка, выпавшая из руки племянницы, она была ошеломлена этими двумя внезапно случившимися событиями – брызнули внезапно набежавшие слезы:

– Ой, теть Анфис! Не знаю, что и сказать… Спасибо!..

– А ничего и не надо говорить – пользуйся, Светуля.

Таким образом, с середины второго курса Светлана жила уже не в общежитии, а в малогабаритной, но зато отдельной квартирке, чему была рада несказанно.