Михаил Рагимов - Высокие отношения

Неси же бремя человека

Среди племен чужих

Без устали работай

Для страждущих людей -

Наполовину бесов,

Настолько же детей.

Лукас гладил девушку по спине, бокам, гладкому животику, постоянно натыкаясь на бисерный поясок. Защелкнутый на крохотный замочек на пояснице. Поясок раздражал. Лукас как-то привык, если уж ласкать, так везде, не сбиваясь на звякающее украшение.

– Сними.

– Не могу, – мотнула головой Стефи, – потом… не… застегнуть… рассыпется!

– И хрен с ним, раз так…

Лукас откинулся на подушку. Они со шлюхой отражались на потолке, выложенном кусками зеркал. Изморозь засмотрелся. Двойное удовольствие! И смотришь, и участвуешь!

Впрочем, даже это не отвлекало от жажды… Во рту с каждым мигом становилось все суше и гаже.

– Стой, девочка, стой! – попросил Лукас разошедшуюся Стефи. – Мне бы воды…

Та мгновенно остановилась, смахнула мелкий пот, потянулась к столику, не выпуская мужчину из себя. Грудь коснулась пересохших губ…

Холодная вода показалась даром небес. Пролилась водопадом, освежая иссушенное тело. Почувствовав прилив сил, Лукас перевернул Стефи на спину, закинул изящные ноги на плечи, рывком вошел в ойкнувшую девушку…

Минут через десять Изморози надоело. Он по-прежнему двигал тазом туда-сюда, иногда чуть подкручивая, чтобы достать до потаенных местечек, хватал ртом торчащие груди… Но все не то. Страсть и желание ушли…

Так же, рывком, Лукас вышел из девушки, слез с дивана, пошел к умывальнику, шлепая по полу босыми ногами.

Перевернувшись на живот, Стефи внимательно наблюдала, не говоря ни слова.

Лукас вернулся, оставив за собой цепочку мокрых следов. Тут тепло, быстро высохнут. Присел рядом, погладил по шелковистой коже. Да уж… Вроде и член стоит, как ни в чем не бывало, но как-то все не то. Скучно.

– Ладно, дорогая. Пойду я…

Стефи нырнула рукой под диван, вынула маленькую клепсидру – и как принесла незаметно? Или очередной местный фокус? – судя по ней, и часу не прошло.

– Ты заплатил за два. Я тебе не нравлюсь, да?

– Нравишься, – Лукас ткнул пальцем на член, – Ему тоже очень нравишься, видишь, как поглядывает на тебя, так и влез бы поглубже.. Но надо идти.

– Забыл что-то важное?

Изморозь немного помолчал, размышляя, чтобы ответить:

– В общем, да. Что-то забыл. Вспомнить бы еще, что и где…

И начал одеваться. Стефи его примеру следовать не спешила. Так и лежала, наблюдая. Внезапно произнесла:

– Ты не плохой парень, прости. Ты хороший парень, которому досталась не его жизнь.

Лукас криво усмехнулся, застегивая пояс. Надо же, как забавно получилось! Философствующая черная шлюха! Хотя ничего удивительного. Что еще делать, когда лежишь на спине, таращишься в зеркальный потолок, а на тебе пыхтит вонючий урод? Только размышлять. И выдумывать красивые фразы.

– Может и так, – спорить не было ни сил, ни желания.

– Прощай, большой хороший парень. Я буду молиться за тебя. Честно! – произнесла Стефи, когда Лукас переступал порог. Он остановился на миг, дернул головой, и пошел вниз. Не оборачиваясь. Надо же, «будет за него молиться!». Все шлюхи так говорят! Или не все?..

Внизу никого не было. Невидимка, впрочем, за Лукасом наблюдал – когда он подошел к калитке-двери, та распахнулась.

Улица встретила предутренней свежестью и розовой полоской неба над рекой. По небу ползли редкие облака…

На перекрестке, как раз напротив мокрого пятна, оставленного Лукасом час назад, все та же повозка «ночного извозчика». И он тоже на месте. С ехидной ухмылкой на бородатой роже.

– Привет, счетовод! Ну как тебе «Русалка», как тебе Ди?

– Кто-кто?

– Ди. Так зовут владелицу «Русалки». Высокая такая…

– Стройная, с синими волосами. Ты уже говорил, а я видел.

– Ну так вот, – нисколько не смутился «ночной», – ее зовут Ди. Разве не представилась? Странно! Уж такому известному счетоводу могла имя и назвать.

– Ой, да иди ты нахер, – отмахнулся Изморозь, – тебе вот, с утра делать больше нехуй, кроме как издеваться?

– Угадал, нечего, – пожал плечами извозчик, усмехнулся. – Могу отвезти туда, где подобрал, раз уж тебя тут не ждут неисправленные счета.

Тааак! Сдача с мерка! Зажулили! Лукас охлопал себя по карманам. Глухо звякнуло в потайном, на ноге. Не понял?! Изморозь лихорадочно зашарил, вытащил содержимое. Серебро было туго замотано в колбаску, как раз по размеру тайничка. Снова волшебство?

– Шлюхи, они такие! Особенно в «Русалке». Садись, счетовод. Много не возьму, вижу, что потратился.