Юлия Миланес - Перес едет в Зеленецкий лес

– Почему вы их защищаете?

– Тролли не опасны! Их моралью запрещено применять физическую силу. Кроме того, может, вы и не догадались, но они разумны. Хотя бы речь заметили?

– Да, речь и вправду есть, – растерянно подтвердил Валерий Михайлович. – Но нас с вами примут за сумасшедших.

– Вот именно! – довольно проскрипела Перес, высунувшись из рюкзака. – Человечество настолько глупо и самодовольно, что веками не замечает у себя под носом соседство с Homo trollos. А вы оба уже, наверное, вообразили себе открытие мирового уровня. Ах! Одна станет знаменитой писательницей, второй – известным первооткрывателем в зоологии. Посмотрите на себя!

– Оно и правда разумно, – удивленно заметил Валерий Михайлович.

– Да уж! – кивнула я. – Поэтому у вас есть выбор: ехать в заповедник вместе с нами, правда, неизвестно, как там примут, или пожалеть себя, машину и ехать назад.

– К черту машину! Я должен во всем разобраться! Садитесь.

Перес снова вылезла из рюкзака, забралась на заднее сиденье автомобиля и раскрыла мою карту:

– Нам лучше остановиться вот здесь. – Она ткнула тонким пальчиком в берег реки.

– Там зимой стояли вагончики геодезистов. Ни к чему хорошему это не привело, – буркнул Валерий Михайлович.

– По крайней мере, изобразим рыбаков и будем считать, что готовы к мелким пакостям. Это очень-очень интересный народец.

Луг, на котором мы остановились, пестрел запоздавшими одуванчиками, а посреди него виднелись остатки больших куч щебня и песка. Увидев это, Валерий Михайлович горестно вздохнул.

Машину мой спутник оставил в ста метрах от речки в целях маскировки. Напрасно я объясняла, что от троллей это не поможет.

Перес взяла самую большую удочку и, к моему удивлению, мастерски закинула ее в воду. Человек, вдохновленный любовью к рыбалке, начал было объяснять ей, как вытаскивать рыбу, но попал в довольно глупое положение, когда через пять минут троллиха благополучно выловила уклейку.

Валерию Михайловичу ничего не оставалось, как отступить ко мне, расположившейся на покрывале в середине луга, и наблюдать.

Перес спокойно положила рыбку в пакет с водой и закинула удочку снова. Тут и приключилось нечто странное. Уклейка, блеснув чешуей на солнышке, описала высокую дугу и плюхнулась обратно в воду. Неизвестно откуда раздалось тихое хихиканье.

Троллиха невозмутимо продолжала водить удилищем, перекидывая леску вверх по течению. Но, сколько бы она ни выловила рыбы, вся добыча отправлялась обратно в реку.

Так продолжалось около часа. Наконец из прибрежных кустов высунулась абсолютно седая мордочка и едко произнесла:

– Здесь рыбы нет! Не понятно, что ли?

Перес встала, нацепила монокль и, подбоченившись, стала рассматривать собеседницу.

– Сварлыга, – миролюбиво представилась та.

– Нареченная от рождения Хельгой! Приказываю тебе отвести меня к мэру, – важно произнесла Перес, зная многих жителей Зеленецкого поселения по рукописи Чучо.

– Так и отвести? – немного смутилась Сварлыга.

Но тут из кустов высунулась мордочка тролля с красным кончиком пятачка.

– Да это же Перес! – хмыкнул Михей. – Самая вредная троллиха в Северном городе. Чучо про нее рассказывала.

Сварлыга раздвинула лапами кусты и вышла на луг.

– Ну, пойдем со мной!

И три тролля двинулись гуськом по бревну на другой берег реки.

Едва они дошли до быстрины, я не выдержала и крикнула:

– Перес, пиши мне! Я буду скучать! Моя электронка…

От испуга Сварлыга взвизгнула и ухватилась за Михея.

– Да знаем мы вашу электронку! – на другом берегу реки появилось еще два тролля: черноволосая, ушастая, непередаваемо похожая на мать Чучо и крошечный серенький Худоша с маленькой фляжкой в руке.

Вскоре вся группа скрылась под сенью соснового бора.

Я оглянулась. Валерий Михайлович лежал на спине, держась руками за голову.

***

Я благополучно устроилась в соседнем от своего спутника номере. Мужчина, между тем, листая старые записи Чучо, восклицал: «Невероятно! Ужас! Сколько их там?»

Третьего дня на электронную почту начали приходить обширные письма… от Чучо, продолжавшей свои упражнения в литературном португальском языке.

***

«Ну, вот, мама, – мысленно говорила Чучо, исподтишка поглядывая на настоящую, живую Перес, расхаживающую по ее норе, – здесь я и живу».

Старая троллиха покрутила колесо прялки, бесповоротно спутав шерстяную нитку. Провела лапой по верху большой книжной полки и сдула с ладони пыль.