Нина Запольская - Прочь с Земли

Он безропотно двинул за девушкой. Пробормотал:

– Какие шимпанзе?

– Обезьяны… Если обезьяну обидели, и она кричит, то подруги спешат к ней, обнимают и так утешают. И шимпанзе обязательно успокаивается, – она обернулась и засмеялась, и спросила с улыбкой, сияя глазами: – Ведь вы успокоились? Правда?

«Что же я? Хуже шимпанзе?» – подуман Роман и ответил:

– Да!.. Конечно успокоился! Спасибо!

Девушка не уходила и продолжала глядеть на него, сияя довольной улыбкой. Он, не отрываясь, смотрел в её лицо, впитывал эту улыбку, забыв и про пиво из вишни, и про всё на свете.

Через три месяца они поженились.

****

Её звали Эльвира или, по-другому, Элечка – как называл он свою жену в минуты нежности.

Когда же Роман бывал на неё зол, он звал её Вирой или даже Виркой. «У тебя, Элечка, такое имя удобное, двойное», – объяснял он ей потом, оправдываясь…

Двойное имя – очень хорошо. Получается, типа, что жён у него много! И очень прикольно, когда они вдвоём расщепляются! И он ещё – третий или, пожалуй, четвёртый… Роману даже ссориться с женой не хотелось, а хотелось сказать громко и веско, по-мужски: «Нам всем надо успокоиться!»

Вот и сейчас она кричит ему: «Рома! Рома! Сколько раз я тебя просила!» А он молчал, потому что не знал, каким именем её назвать. К тому же, что тут говорить, он был виноват, вот факость! Жена, и правда, просила не приносить в дом больше никого: ни бездомных щеночков, ни замёрзших снегирей, ни замученных ёжиков. А он принёс. Принёс всего-навсего рыбку в банке. Нашёл в ангаре перед своим шкафчиком в раздевалке.

Роман был лётчиком региональных воздушных линий. Проще говоря, работал в частной малой авиации, выполнял полёты по десантированию спортсменов-парашютистов. Его самолёт «Чебурашка» – турбовинтовой двухмоторный высокоплан с хвостовым однокилевым оперением. Он предназначен для регулярных и чартерных рейсов, имеет сокращённые взлётно-посадочные свойства в условиях эксплуатации на травяных, грунтовых и снежных неподготовленных площадках. Экипаж – два человека. Вот так вот!

Роман чувствовал, что опять волнуется, и что ему опять трудно подбирать слова. Но всё же выпалил, прижимая руки к груди:

– Элечка, я не виноват! Она меня просила!

– Кто просила? – пробормотала Эля.

– Рыбка!.. Просила взять её домой! Всегда! – ответил он старательно, глядя ей в глаза.

Жена смолкла и застыла с раскрытым ртом.

Роман воспользовался паузой и добавил, объясняя вкрадчиво:

– Она нам денег обещала дать.

– Каких денег? – выговорила Эля бесцветным голосом.

– На мой Индекс.Кошелёк перевести, – честно сознался он.

– И номер карты спросила? – Эля придирчиво сощурилась.

– Нет, пока не спросила. Но спросит, конечно… Потом. Типа того, – успокоил её он, впрочем, не слишком уверенно.

Жена захватала воздух ртом. Выкрикнула, скорее, с болью:

– Рома, ты псих!.. Я всегда это чувствовала!

– Какой же я псих, Элечка, если я работаю лётчиком! Нас же проверяют, – стал ласково уговаривать он её.

– Тебя недопроверили! – не сдавалась она. – Принести в дом какую-то пиранью!

– Она не пиранья, Вира! – обиделся он за рыбку.

– А то ты знаешь, Рома! Ну, не пиранья, а барракуда! Вылитая! Ты только глянь на неё!

Роман опять покосился на банку с рыбкой. Рыбка, как рыбка. Серенькая, с ладонь величиной. Ни на пиранью, а уж тем более на длинную змеящуюся барракуду она похожа не была: он гуглил на всякий случай… А вот банка, действительно, странная. Необычная банка, большая… Литров на пять-шесть будет. Таких стеклянных банок он сроду не видел. Наверное, импортная.

Жена опять выкрикнула, даже с какой-то угрозой:

– Рома! Чует моё сердце, что эта твоя рыбка жрёт человечину!

Роман на это уже ничего не ответил, а только улыбнулся скептически.

И тут в дверь позвонили: неожиданно нагрянул их сосед, дядя Петя. Прошёл на кухню, поздоровался с Элей.

– Пётр Гаврилыч! Вы гляньте, что он опять притащил! – бросилась к нему она.

Сосед нагнулся и застыл, заглядывая в банку. Потом повернулся к Роману, заговорил о чём-то своём. Роман был рад приходу соседа – всё-таки разрядил атмосферу. Элечка немного отвлеклась, улыбаться стала, чайник поставила. Хороший он мужик – дядя Петя. Спокойный всегда, добрый.

Только, уходя от них, в прихожей, он сказал Роману, придержав его за локоть:

– Избавься от этой рыбки, Ромка! Дело говорю!

Вот уж!.. И дядя Петя туда же! Да что они все? Сговорились?.. И бухгалтер работает по своей линии, чем учебник крепкий. Сговор будет вырабатываться гораздо легче, когда спичка. Причина катастрофы – человеческий фактор, а не спичка вам. За выполнением воздушных судов следит однозначно!