Майя Г. Леонард - Фабр. Королева жуков

– Ах нет, что ты, это мне приятно, – вежливо ответила Лукреция и указала на дверь. – Жерар тебя проводит.

Когда дверь за ними закрылась, Лукреция Каттэр снова повернулась к «Белоснежке» и залюбовалась своим оригинальным творением. Откинув голову назад, она издала горлом жуткий щёлкающий звук.

Висящее в открытом кофре платье замерцало, затрепетало и вдруг словно взорвалось сверкающим вихрем. Тысячи специально обученных бриллиантовых жуков взмыли в воздух и закружились над головой Лукреции Каттэр, словно комнатный смерч.

Лукреция расхохоталась.

Доктор Бартоломью Катл аккуратно поставил на дяди-Максов кухонный стол две тарелки с горячей тушёной бараниной, картофельным пюре, нарезанной кубиками морковкой и кучкой зелёного горошка.

– Спасибо, доктор Катл, сэр, – вежливо пискнул Бертольд, поправляя сползающие на кончик носа огромные очки.

– На здоровье, Бертольд! – Бартоломью Катл вытер руки о джинсы и взял ещё две тарелки. – Я не такой уж выдающийся повар, но по крайней мере это готовить умею. Семейный рецепт, передаётся от отца к сыну.

– М-м-м! – Вирджиния Уоллес втянула носом запах еды и схватилась за вилку.

Бертольд тут же шлёпнул её по руке. Вирджиния насупилась, но положила вилку и сложила руки на коленях.

– Продукты используются те же, что для пастушьей запеканки… – Папа поставил полную тарелку перед Даркусом. – Только не запекаются.

Посмеиваясь, он сел за стол рядом с сыном. Даркусу страшно нравилось, как у папиных голубых глаз собираются смешливые морщинки и по ним радость растекается на всё лицо.

– Когда я был маленьким, мне такое готовил мой папа, а теперь я готовлю своему сыну. – Он нежно растрепал Даркусу тёмные волосы. – Твоё любимое, Даркус, да? Он это называет «Дедова запеканка», в честь моего отца.

– Пап! – с укором воскликнул Даркус и сердито сморщился, но в груди у него потеплело и уголки рта дёрнулись в улыбке.

Всего пару недель назад он мечтал, чтобы папа был рядом, шутил и говорил всякие глупости, – и вот папа здесь! Дядя Макс говорил: папа только-только из больницы, нужно его беречь и не давать ему напрягаться, но, к счастью, к папе с каждым днём возвращались силы. Скоро всё станет как раньше и они вернутся домой.

Конечно, Даркус будет очень скучать по Бертольду и Вирджинии. У него никогда ещё не было таких замечательных друзей.

– Ну, набрасывайтесь! – разрешил папа.

– «Дедова запеканка»? – Вирджиния, фыркнув, снова схватила вилку, смешала вместе пюре, горошек, мясо и морковку и набила полный рот, как будто неделю ничего не ела.

– Очень вкусно, доктор Катл, сэр! – сказал Бертольд, ещё не откусив ни кусочка.

– Бертольд, прошу тебя, пожалуйста, не называй меня сэром! Вполне достаточно мистера Катла. А хочешь – зови просто Барти, меня все так зовут.

– Я не могу! – Бертольд чуть не подавился морковкой, и его бледное, как у призрака, лицо порозовело. – Вы же замдиректора по науке в Музее естествознания, и мы…

– Обычно мы вас называем «папа Даркуса», – перебила Вирджиния с полным ртом; щёки у неё стали круглыми, как у хомяка. Она наконец проглотила то, что жевала, чтобы продолжить. – Бертольд только при вас начинает вести себя странно и называть вас «сэр».

Бертольд уставился в тарелку, как будто еда – это сложная головоломка, которую надо решить. Он так покраснел, что сквозь пушистые белокурые волосы просвечивала кожа.

В тот день, когда папа Даркуса вышел из больницы и они впервые встретились с Бертольдом, Бертольд поклонился ему, как джентльмен. Сам Бертольд жил с мамой вдвоём, и Даркус не без основания подозревал, что его застенчивый друг иногда мечтает о таком папе, как у него.

– Вот и отлично, так и называйте! Я горжусь, что я папа Даркуса. – Он вдруг посмотрел на сына очень серьёзно. – В конце концов, Даркус спас мне жизнь.

– Извините! – возмутилась Вирджиния. – Мы тоже ему помогли!

Бартоломью Катл засмеялся:

– Конечно, Вирджиния! Видно, ты не дашь мне об этом забыть!

– Не-а! – Вирджиния так замотала головой, что разноцветные бусины, вплетённые в чёрные косички, громко стукнулись друг о друга.

Вирджиния стала заплетать косички, когда познакомилась с Марвином, жуком-лягушкой. За косички ему было удобнее цепляться.