Майя Г. Леонард - Фабр. Королева жуков

– Я бы отдала десять гор счастливых жуков, лишь бы мой сын вернулся… – вздохнула миссис Крипс.

Повисла неловкая пауза.

Потом Бертольд сказал:

– Миссис Крипс, мы его найдём. Вот увидите!

– Значит, Лукреция Катл специально разводит жуков на какой-то ферме, но зачем? – спросила мальчишек Вирджиния по пути на автобусную остановку. – И зачем ей похищать Спенсера Крипса?

– Наверняка папа знает, в чём тут дело, – сказал Даркус. – Интересно, почему жуков назвали «штамм Бартоломью Катла»?

– Может быть, она повторяет эксперименты, которые они проводили вместе с твоим папой? – предположила Вирджиния. – Когда работали над проектом «Фабр»?

Даркус сдвинул брови:

– Может быть…

– Надо больше узнать об этом проекте, – произнёс Бертольд.

– Папа мне ни за что не расскажет. – Даркус вздохнул. – А Лукрецию Каттэр не спросишь…

– А Новак? – спросил Бертольд. – В тот раз она тебе помогла.

Даркус нахмурился. Он не виделся с Новак очень давно, с того дня, когда она помогла освободить папу.

– Ей и так из-за нас досталось. Не хочу сделать ещё хуже.

– Что, совсем не к кому больше обратиться? – спросила Вирджиния.

– Вроде не к кому… Погодите! Вот я балда! Конечно, есть! Профессор Эндрю Эпльярд!

Было пять часов вечера. Уже начало темнеть. Даркус, Вирджиния и Бертольд быстро доехали на семьдесят третьем автобусе до станции метро «Ангел», бегом спустились вниз и вскочили в поезд. На станции «Монумент» пересели с Северной линии на линию «Дистрикт» и вышли в Южном Кенсингтоне, а оттуда прошлись пешком. Чуть-чуть не дойдя до Музея естествознания, Даркус наконец остановился перед сипатичным пятиэтажным кирпичным домом, с белыми колоннами по бокам от громадной входной двери и балкончиками с чугунной кованой решёткой под каждым окном.

Даркус позвонил в звонок и, когда прогудел сигнал, толкнул дверь и вошёл в просторный вестибюль с мозаичным полом, как в церкви, и величественной парадной лестницей.

– Шикарное место! – сказала Вирджиния, рассматривая лепнину на потолке. – Этот профессор Эпльярд богатый?

– По-моему, не особенно, – ответил Даркус. – Просто он очень давно здесь поселился – раньше это не было так дорого. Он вообще-то старый. Профессор работал с папой в Музее естествознания до того, как ушёл в отставку.

Поднявшись на самый верх, они увидели, что дверь в квартиру номер пятнадцать открыта. На пороге стоял худой старик в сине-сером одеянии, похожем на пижаму. Он смотрел на детей поверх очков в форме полумесяца, съехавших на самый кончик носа.

– Никак, это сын Бартоломью? – Старик от удивления так высоко поднял брови, что кожа на лбу собралась глубокими складками. – Как ты вырос! Что ты здесь делаешь?

– Здравствуйте, профессор! Нам нужно с вами поговорить, – сказал Даркус. – Это очень важно и срочно.

– Тогда входите, входите. – Профессор провёл детей в квартиру. – Знаете, я был очень рад услышать, что Барти вернулся, а то я уже начал беспокоиться. Нехорошо уезжать в экспедицию, никому ничего не сказав. Всех напугал!

Даркус поморщился. Папа всем говорил про выдуманную им экспедицию, и Даркус поражался, как люди этому верят. Когда папу спрашивали про запертую комнату, он преспокойно отвечал, что вообще туда не заходил, произошла ошибка, а газеты раздули тайну века. Люди понимающе кивали и говорили: «Нельзя верить всему, что пишут в газетах».

– Ты не познакомишь меня с друзьями? – спросил профессор Эпльярд.

– Простите! Это – Вирджиния, это – Бертольд.

– Приятно познакомиться, Вирджиния. – Профессор пожал ей руку. – И с тобой тоже, Бертольд.

– Это честь для меня, профессор!

– Ну, поехали! – хмыкнула Вирджиния.

И Бертольд сейчас же насупился.

– Итак, юный Катл, ты пришёл по поручению отца?

– Вроде того.

Даркус отвлёкся, разглядывая стены прихожей, – они были сложены из стеклянных террариумов. В каждом светилась белая, зелёная или красная лампочка, была насыпана земля, росли какие-то растения и в каждом обитали разные виды беспозвоночных. Даркус заметил сверчков, цикад и разнообразных жуков, в том числе усачей и майских хрущей.

– Ух ты, тарантулы! – Вирджиния прижалась носом к стеклу одного из террариумов. – Розовенькие!