Ирина Родионова - Рассказы 13. Дорога в никуда

– О достойный кузнец, да не иссякнет жара… жар в твоих горнах, – пропел он, бочком подбираясь поближе к мокрому страшному демону и готовясь задать стрекача в любой момент. Подходить было ой как страшно. Еще пару дней назад он и на стрелище к такому не приблизился бы, но сегодня утром Тычок начал новую жизнь, и общение с кузнецом составляло ее неотъемлемую часть. Манеру же общения он предпочел выбрать ту, какую наблюдал у купцов на рынке. Уж чего-чего, а ласковостей их – друг к другу – он наслушался целую прорву.

Кузнец мрачно воззрился на тощее вертлявое недоразумение с серебряным перстнем на пальце. Подумал, крякнул.

– И тебе легкой дороги, путник, – подозрительно пробасил он, – какого… эмм… чего надоть?

– Меня беспокоит один вопрос, славный муж мой. Для чего живут люди? Вот вы, например. – Тычок проникновенно заглянул демону в глаза и, не выдержав ничтожной дистанции, на всякий случай отошел подальше.

Кузнец крякнул еще раз, чуть более угрожающе. А потом еще. Молчание затягивалось, и это кузнецу нравилось все меньше, что отчетливо читалось на его лице. От Тычка не укрылось, что демон, мало-помалу зверея, засопел носом, а руки его, упершиеся в бока, ненароком сжались в пудовые кулачищи.

– А шел бы ты… добрый путник, своей дорогой, – сформулировал наконец кузнец.

Тычок радостно закивал и так же бочком, непрерывно кланяясь и косясь назад, посеменил от греха подальше. Что же, не всегда получается с первого раза, но главное ведь начать, а там и пристроим наши умения должным образом.

Деревню он покинул без приключений, видимо основной торговый люд валом шел в Трастмор, да и обчищенные болваны ждали его там же. Стало быть, хвала Творцу и перстню, он пойдет по менее людной дороге. Тычок справедливо полагал, что оно и к лучшему.

Итак, его ждал Коллвинд, а по пути туда еще нужно разжиться монетами. Ведь это не составит труда – лишь бы нашлись жадные, плохо бегающие, азартные жертвы. Да, пока приходится добывать деньги не очень честно, но ведь они пойдут на благое дело. Да, он еще не решил на какое, но ведь он начал новую жизнь, встал на путь созидания. Неужели он не заслужил малого прибытка за свои потуги? Вперед, благородный сударь мой, нас ждут великие дела.

Однако совесть, в кои-то веки проснувшаяся в обновленном сознании, то и дело язвила сомнением, мол, ты, сударь мой, как был пройдохой, так им и остался. Приходилось ее урезонивать и увещевать: сие ненадолго, не сразу Коллвинд строился. Первые блины всегда комом. Вот дай срок, доберусь до города, а там… Но совесть, как ей и свойственно, не верила в его посулы ни на йоту.

Перед самым городом, когда ныряющая со взгорка на взгорок дорога давно уже слилась с имперским трактом, потянулись по обеим сторонам пашни, харчевни и многочисленные жилые дома, на небольшом взгорке Тычок заприметил длинноволосого тощего парня с лютней. Менестрель, голь перекатная, такой же бродяга, как и он сам. Правда, видом и одежонкой побогаче и в штиблетах с загнутыми носами. Жует чего-то… подойти? Этот точно драться не будет, а может, и присоветует чего дельного.

Свернув с дороги к лютнисту, Тычок по неискоренимой привычке следил за лицом нового собеседника. Приветливость царила на том лучезарном лице, приветливость и благолепие. Вот с такими людьми общаться гораздо приятнее, не правда ли, сударь? Дык несомненно. Однако вслух первым заговорил менестрель:

– А вот и компания, вольный путь да пыль тревог.

– Сырость утр да вечный гнус, – подумав секунду, поддакнул Тычок. Пес его знает, откуда в нем взялась эдакая поэтичность. Перстень, небось, подъял над обыденностью. – Да не оскудеют твои струн… эм-м… песни.

– Клянусь арфой Прекраснейшей! – изумился менестрель. – Вот уж не ожидал такого полета! Не иначе сама судьба одарила меня изысканным собеседником!

Надо было что-то ответить, но у Тычка как-то выветрились нужные слова, и он лишь скромно кивнул, присаживаясь неподалеку.

– Притомились мои ноженьки, – вздохнул он. – Эк ведь пакость какая…

Лютнист сочувственно покивал и устремил беспечный взор в небеса.

– Меня зовут Аллонель, – поведал он. – С кем имею счастье встречи?

– Э… – замялся Тычок. – Аллотык. К твоим услугам.

Ведь если начинаешь новую жизнь, почему бы не начать с достойного имени, как у большинства нормальных людей? Свое имя – если оно было именем, а не ехидной кличкой времен полубеспамятного невольничьего детства – Тычку никогда не нравилось: не он его выбирал, да и вовек бы не слышал. Аллотык, впрочем, ему тоже не особо понравился.