Игорь Петров - Добрый. Злой

Войдя в общагу, он взял ключи и быстро поднялся на четвертый этаж. Почти выйдя из лестничной клетки, он остановился, развернулся и быстро поднялся к двери чердака. Она была заколочена. Доски в виде печати с расходящимися как у звезды лучами были нетронуты, и ни малейших следов, что тут прошлой ночью орудовал Арон, не было. Только запах гари ощущался тут сильней, и от него начинали всплывать ненужные сейчас воспоминания о ночном кошмаре. Он развернулся, чтобы уйти, и тут его осенило. Он ведь никогда тут раньше не был, не поднимался к этой двери и слышал только то, что дверь заколочена. Так какого хрена он тогда знает, что эта гребаная дверь заколочена в виде печати, напоминающей солнце? Он мог поклясться, что знал в точности, как выглядит дверь до того, как увидел её сейчас впервые. Мог даже показать те гвозди, о которые порезал руки сегодня ночью. Он знал, что если сейчас начнет ломать, то первая доска поддастся легко. Он тут уже был. Вчера. Ночью. Вопреки ожиданиям, Арон не испугался даже сейчас. Это новое открытие только укрепило в нем решимость поскорее убираться из этого зловещего места.

К счастью, Сергея в комнате не оказалось. На столе лежала записка.

«Дождись меня! Скоро приду. Надо поговорить. Сергей».

Чтобы собрать свои пожитки, Арону хватило пяти минут. Он хотел написать Сергею небольшое письмо, но потом подумал, что глупо будет сейчас что-то рассказывать. Объяснять. В любом случае, он знал номер его мобильника, хотя у самого Арона мобильника пока не было. Можно было потом позвонить, встретиться. Рассказать. Интересно, о чем таком хотел поговорить с ним Сергей? Сто процентов о происшествии в столовке сегодня днем. «Морду мне набить хочет?» – подумал он и усмехнулся. Он не боялся. Знал, что виноват, знал, что, может, и заслужил это, но чувствовал, что если Сергей его ударит, то он не сможет не ответить ему. Они будут драться за неё, как мужчины веками дрались из-за женщин. Сюжет этой истории прописан в нас генетическим кодом. Нет. Так уходить ему не хотелось. Рон взял толстую тетрадь, лежавшую на тумбочке, и, вырвав лист из середины, написал:

«Дружище, по семейным обстоятельствам должен уехать. Как смогу – позвоню».

Поднял спортивную сумку Nike и уже взялся за ручку двери, но остановился и, вернувшись к листку бумаги, написал:

«Извинись за меня перед Эльзой. Я её обидел незаслуженно. И ты прости меня, если что».

Было тяжело уходить вот так, без нормального прощания, но чутье подсказывало, что это именно то, что надо сделать, а Арон решил доверять ему сегодня во всём.

В «Икарусе» стало легче. По крайней мере, дело было сделано. Чувство было такое, что сейчас, уезжая, он спасся от чего-то очень плохого.

«Так, а теперь куда? – размышлял Арон. – Может быть, к тёте… Да нет. К тёте ехать вообще не хочется. Лучше на улице спать, чем у тёти. Опять же вопросы пойдут, а отвечать на вопросы сейчас вообще без мазы. Тем более как отвечать на вопросы, ответов на которые нет у самого. Попробовать перекантоваться у кого-нибудь из знакомых. Нет, по той же причине, только еще хуже. Тётя, по крайней мере, во время короткого знакомства, когда мне надо было оставаться у неё во время вступительных экзаменов, не проявила к моей персоне никакого интереса, а вот знакомые дружки-однокурсники тут же полезут в душу, хотя бы даже для того, чтобы было о чем классно «потрещать» завтра между лекциями. Ладно, до центра доберусь, а там посмотрим. На крайняк можно и на вокзале перекантоваться».

Затылком он почувствовал чей-то взгляд, но оборачиваться не стал. Просто посмотрел в стекло, которое отражало всё как зеркало в освещенном лампами автобусе. Был уже поздний вечер, и автобус шел почти пустой, тем более что люди в это время суток ехали из центра, а не в центр, так что обнаружить наблюдателя было нетрудно. Девушка, молодая, почти в самом конце автобуса время от времени кидала взгляд в его сторону, и вряд ли это мог быть естественный интерес женщины к мужчине. Ночью, учитывая то, какое мрачное зрелище Арон представлял сейчас… Такого быть просто не могло. Однако то, что это была всего лишь девушка, да еще и такая милая… Арон почти успокоился, когда заметил, как парень лет двадцати, сидевший за ней, слегка наклонился к её уху. Рона обожгло внутри. Этот персонаж выглядел уже намного опасней.

«А становится всё интересней!» – подумал Пестров, и голова моментально включилась на всю мощность своих возможностей. Ехать оставалось недалеко, нужно было выходить раньше конечной, то есть опять в старом городе, и срочно нужен был план ухода от них. Просто следят или это погоня? Проверять не хотелось. С той чертовщиной, что вот уже как сутки творится вокруг, невозможно предугадать, на что они способны и кто они такие. Чтобы не поддаться страху, Арон сразу же окрестил преследователей «ребята». Это звучало безобидно. С «ребятами» справиться было как бы полегче. План заключался в том, что атаковать надо первым. Надеяться на то, что удастся убежать от них – лучше не стоило. Парнишка явно был спортивного вида, да и одет был так, как будто ехал с тренировки: бывшие когда-то белыми, грязные кроссовки, черные спортивные штаны c тремя белыми полосками и такого же цвета черная легкая спортивная куртка. Вид серьезного, даже слишком, лица довершал коротко стриженый белобрысый «ежик». От такого далеко не убежишь.