Илона Эндрюс - Магия ранит

– Отлично. В одиннадцать часов на углу Юникорн и Тринадцатой.

В телефоне раздались гудки. Я побарабанила пальцами по столу. Каракули наконец-то расшифровались: голова волка на фоне месяца. Герб Стаи. Значит, Корвин из этих?

Оставалось провентилировать кое-какой вопрос с Максин. Сосредоточившись, я прошептала как можно тише:

– Максин…

Настоящие связные умеют передавать мысли без вокализации, а мне приходилось шевелить губами, как тупице, читающей трудную книжку.

– Слушаю, мисс, – прозвучал женский голос у меня в голове.

– Мне больше никто не звонил?

– Нет.

– Спасибо.

– Не за что.

Убрав папку на место, я покинула кабинет.

Максин – телепатка, причем – сильная. Отныне думать о чем-либо важном в кабинете Грега запрещается.

Едва ли не бегом я спустилась по лестнице. С идеей, что кто-то копается у тебя в мозгах, еще надо свыкнуться.

Взяв себя в руки, я вернулась обратно. Села на пол, привалилась к входной двери и глубоко вздохнула. Всю жизнь меня учили держаться подальше от сильных мира сего. Не высовываться, не выпендриваться, беречь кровь, поскольку она может тебя выдать. Поранилась? Вытри ее и сожги марлю. И бинты. Если кому-то удалось заполучить твою кровь, убей его и уничтожь образец. Сперва это было вопросом выживания, потом превратилось в дело мести.

Встретиться с Царем Зверей означало сунуть нос в сверхъестественную политику Атланты. Царь – из местных «шишек». Незачем попадаться ему на глаза. Просто слинять, и поминай как звали. Перед внутренним взором мелькнуло видение: я сижу на корточках перед трупом и отправляю в рот куски гнилой человечины.

В квартире царила тишина. Казалось, жилище рыцаря переняло характер у хозяина. Стены буквально пропитались его жизненной энергией, всем тем, что делало Грега самим собой. Он походил на моего отца: оба прямые, непреклонные, делавшие свое дело, не заботясь о чужом мнении.

Я не могу сбежать. Я должна найти и наказать убийцу. Если не ради Грега, хотя бы ради себя, чтобы не стыдно было смотреть в зеркало.

Когда жизнь загоняет тебя в угол, отрезая пути к отступлению, когда от тебя отказывается семья, твой любимый и друзья, и ты один-одинешенек в панике и ужасе балансируешь на краю пропасти, будь уверен, ты отдашь что угодно, лишь бы отогнать беду. Отчаявшийся и жаждущий избавления, ты отправишься на Юникорн-лейн, ища спасения в тамошней магии и секретах. Ты готов на все, можешь заплатить любую цену.

Юникорн-лейн примет тебя в свои объятия, окутает силой, излечит и выставит счет. Тогда ты поймешь истинное значение выражения «что угодно».

Подобные районы есть в каждом городе: опасные, зловещие, до того жуткие, что их избегают преступники, охотящиеся на себе подобных. Юникорн-лейн как раз из таких местечек. Тридцать кварталов в длину и восемь в ширину кинжалом прорезали то, что некогда являлось предместьем делового центра. Полуразвалившиеся небоскребы торчали немым свидетельством былых технических успехов: пустые ореховые скорлупки «Джи-эл-джи гранд», «Променад II» и «Ван Атлантик-центр», ядра которых выела магия. Улицы усыпала щебенка, из лопнувших труб лились зловонные потоки. Здесь гнездилась сила, выживающая при самых сильных техноприливах, а в темных, выпотрошенных остовах высоток нашло прибежище то отвратительное, что не выносит солнечного света.

Спятившие маги, окончательно сбрендившие оборотни, которых до смерти боится мстительная Стая, сатанисты, мошенники-некроманты, все они рано или поздно прибивались к этой «гавани». Если им удавалось здесь выжить, ни один законник не мог даже мечтать выковырять их отсюда.

Юникорн-лейн жила по собственным законам.

Кошмарное местечко для рандеву.

Проехав по Четырнадцатой, я припарковала «Кармелион» в тихом проулке и прошла два оставшихся квартала пешком. Показалась рухнувшая стена, – жалкая попытка какого-то осла из городского совета изолировать Юникорн-лейн. Я полезла через завал и обнаружила бетонный блок. Выглядел он отвратительно гладким, если не скользким, и я через него перепрыгнула.

Даже лунный свет тут словно скалился и рычал, как бешеная собака, а магия кусала без предупреждения.

Через пять минут табличка на заброшенном доме объявила, что я достигла цели: угла Тринадцатой и Юникорн. Впереди таращился пустыми окнами дряхлый многоквартирный дом. Справа дорогу перегораживала гора бетонно-стальных обломков офисного здания, под щебнем не просматривалось ни клочка асфальта. Слева проход оставался свободен, однако там было слишком мрачно и зловеще.