Илья Скалин - Подземные воды

Когда же люди сбиваются в стаю, растворяя свою индивидуальность в общем воспалённом сознании, они превращаются в бездумную исходящую гноем серую массу, тянущую свои крючковатые когти ко всем, чьи интересы противопоставляются интересам большинства. Точнее большинство думает, что это их интересы. История знает немало случаев (причём о многих из них умалчивает), когда по науськиванию какого-нибудь идиота толпа приобретала вид жестокого мясника, творящего страшные деяния. Лишнее отрезать, ненужное зачеркнуть.

Он был как раз одним из тех неудачников, кто попал под пресс общественного мнения. Последние полтора года в глазах людей он видел лишь отвращение, брезгливость и страх. Проходя мимо него, они старательно отводили взгляд, ускоряя шаг и задерживая дыхание. Он не заслуживал такого отношения. Хотя…

Раньше всё было по-другому. Всё было наоборот. Находясь на вершине успеха, он изредка бросал безразличные взгляды на обывателей, преклоняющихся перед его талантом. Он наслаждался, дышал полной грудью, получив деньги, не ломал себе голову, как на это протянуть ещё месяц. Потом его светлая и беззаботная жизнь пошла плесневыми пятнами. Он шагнул на чёрную полосу, но это оказалась не полоса, а глубокая яма с обрывистыми краями. В одно мгновение беспощадная судьба спихнула его с Олимпа. Оказавшись на загаженном дне, бывший король быстро принял образ мышления местного населения.

Но пришло время выбираться на поверхность из липких паров перегара и удушливого дыма дешёвых папирос. Поэтому сейчас – этим тёплым августовским вечером – он, побрившись и надев более-менее чистые шмотки, сидит на лавке в парке и листает газеты с объявлениями. Почему-то он счёл, что искать нужно по старинке – в газетах, а не ползая по десяткам однообразных сайтов в сети. Впрочем, свою роль здесь сыграло и то, что интернет ему уже давненько перекрыли за неуплату.

У лавочки удобная спинка не особо сильно загаженная голубями, но мужчина сидит, согнувшись, оперевшись локтями в колени, держа газету почти параллельно земле и беспрестанно поправляя спадающую на глаза длинную чёлку. Его взгляд мечется по строчкам. Внимательно перечитав заинтересовавшее было объявление, он провёл рукой по непривычно гладкому лицу и устало выдохнул. Не то, не то, всё не то…

На нём чёрные узкие джинсы с дранными коленями, кеды с потрескавшимися белыми звёздами по бокам и рубашка-поло. На тыльной стороне правого запястья готическим шрифтом вытатуировано латинское слово «laetari», что значит – радостный, весёлый. О да, раньше он умел хорошенько повеселится, особенно после полпинты хорошего вискаря.

Между его ног на земле валяется открытый рюкзак. Потянув за торчащие тонкие кишки наушников, он вытащил из нутра рюкзака древний CD-плеер. Вставив чёрные капельки в уши, и нажав пару кнопок на плеере, он отгородился от звуков летнего парка за мощным гитарным рифом. Невидящим взглядом мужчина окинул возящихся в песочнице дошколят, одинокую старушку, подкармливающую уток на пруду и прогуливающихся под ручку хихикающих студентов и студенток, которым ещё лишь предстоит получить оплеуху Фортуны, от которой разобьются их розовые очки, и вопьются осколки сожалений и разбитых надежд в детские наивные лица. Зевнув, он вновь уткнулся в газету.

Несмотря на страх, который чуть позже – как только солнце коснётся крыш многоэтажек – густым холодным сиропом польётся из каждой подворотни и прогонит с улиц хорохорящуюся при свете дня молодёжь, сейчас многочисленные девушки, стуча каблучками по плиткам парковых дорожек, исподтишка бросали на симпатичного задумчивого брюнета заинтересованные взгляды. Но всё в пустоту. Он не обращает на них ни малейшего внимания, полностью погрузившись в свои проблемы. Если бы они знали, какие мысли терзают его сознание, то обходили бы стороной лавку, на которой он примостился. При случайной встрече с этим красавцем ночью, когда он, надравшись и пытаясь совладать с взбесившейся гравитацией, внезапно буквально выползал из-за угла, что-то несвязно мыча, такие девчонки с криком убегали, ломая каблуки. Впрочем, попадались и барышни не из робкого десятка. Он на своей шкуре познал действие перцового баллончика, да и с шокером тоже довелось познакомиться.

Если бы он так же просто мог убежать от самого себя, от своего прошлого, как пугливая девчонка от невменяемого алкаша… Но по-крайней мере, он может уехать из города, от насмешливых взглядов и неприятных воспоминаний. Чем дальше – тем лучше. Где его никто не смог бы узнать. Он не любил лишний раз вспоминать о том, кем был раньше, чтобы не проводить параллели с тем, кем стал теперь.