Все это не складывается в одну картину, жесточайших репрессий тирана Сталина и ту жизнь, которую яркими мазками экспрессионизма начертала Марь Андреева.
Она была женой в ту пору министра лесного хозяйства и ни словом не обмолвилась о репрессиях, как будто они прошли над ней как верховой пожар, не обдав косулю, спрятавшуюся у ледяного лесного источника.
Бетонные тропинки, проложенные между многочисленных цветников с тюльпанами, пионами, яблонями, и еще Бог знает какими представителями флоры, служили местом наших прогулок. Было видно, что быстро утекающее время вгоняет ее в тоску, сколько ей было тогда лет 80 или 90, трудно сказать.
Однажды, когда купив традиционное печенье «Юбилейное» ребята, скрипнув петлями ворот, оказались в немного душной атмосфере дома Марь Андреевны, там обнаружили ее в состоянии легкого возбуждения, причина скоро прояснилась, пред их взорам материализовалась девочка, улыбчивая, общительная.
Звали ее Галя. Она была то ли ученицей, то ли ассистенткой Марь Андреевны, все эти светские беседы немного смущали Сергея, чего уж говорить о Марке, надо четко признаться, что несмотря на умение вертеть «Ура мавашу» оба они были законченными ботанами. Цель стояла только одна – учится, учится и учится.
В эту концепцию, Галя никак не вписывалась. Может ее голубые глазки, были слишком пенетрирующими или карэ – как у Джесски Ланг, слишком претенциозными. Во всяком случае, на следующей встрече Марь Андреевна выглядела обиженной:
–Эта же дочка третьего секретаря горкома!
Но, Марка с Сергеем обольстить достоинствами тестя, было невозможно. Ведь они прекрасно знали, что значит быть мажором.
Это быть обреченным на вечное одиночество, побывав изгоями в школе, продолжить влачить депривационное состояние во взрослой жизни, где можно было хотя бы попытаться самостоятельно управлять своим утлым суденышком, не рассчитывая на поддержку родителей, а уж тем паче быть обязанными абсолютно чужим людям своими успехами, это было выше их сил.
Конечно, любой психолог, скажет, что это было реактивное образование от чувства собственной слабой значимости, что принимать свои слабости и опираться на поддержку значимых Других, это признак мудрости. Но мои герои были полны сил и им не терпелось надеть на себя личину героев того времени, а это были Брюс Ли, Чак Норрис и прочие мастера кунг фу и каратэ. Эпоха джиу джитсу канула в лету.
Жизнь бабочки состоит из ряда траснформаций, но и жизнь человека представляется чередой периодов, сначала грудничества, потом ползания, и т.д. Но переход от юности к зрелости не зашифрован в аттестате «Зрелости». Инициация в виде обрезания в Исламе, крещение в христианстве, и прочие многочисленные обряды являются символизацией перехода в другое состояние сознания, но вряд ли все это серьезно влияет, вряд ли внешние факторы настолько могущественны, что в послеобрядовый период человек испытывает изменения и реально становится другим.
В сущности, мы меняемся, только идентифицируясь со Значимыми Другими, иногда это легкое прикосновение судьбы, иногда жесткий удар поддых. И только со временем начинаешь осознавать, что мыслишь, чувствуешь по-Другому, что твои Страхи, на самом деле не твои Тревоги, они навеяны впечатляющей лекцией, плохо скрываемой пьяной физиономией атараксией патологоанатома, безразличием друга- хирурга, когда у него на столе умирает заплативший большую мзду больной.
Почему в потоке судьбы мы забываем о скоротечности Бытия? Когда мы становимся алчными?
Когда нашей целью становится сначала одна квартира, потом вторая, потом лихорадочно мы меняем одну машину на другую. Чтобы было не хуже чем у сотрудников, чтобы ловить завистливые взгляды в пробках. Отмороженость поклонников хиппи, презирающих бренный металл, тем не менее, выходит в другую крайность, в пренебрежение своими близкими, в промискуитет, гашишизм и в итоге депрессия.
Это восхищение «Клубом 27», всегда вызывало у Сергея недоумение, ну да, Курт Кобейн очень крут, Сид Вишез – просто душка. Но это одна сторона, другая состоит в том, что они просто наркоманы.
Сильное влияние на Сергея оказал Шамиль, он появился как-то невзначай, Харитон, пригласил его построить баню.
Тогда было повальное увлечение строительством дач, Шамиль показал им, как напилить в соседнем леске осины. Потом по двое таскали эти бревна. Харитон восхищался, немного искусственно тем, что кряжистый, с широким лицом, похожий на Чингис Хана Шамиль, в одиночку таскает те бревна которые, ребята вскормленные армейской перловкой, носили по двое.
Читать дальше