Энджи Сэйдж: Эликсир жизни

Гриндж вздрагивает:

– Не хотел бы я встретиться с ней где-нибудь темной ночью.

Сайлас мысленно соглашается с приятелем. Он и сам не хотел бы встретиться с королевой темной ночью. А его драгоценным шашкам и подавно такого не надо.

– Придется ей уйти, – решает волшебник. – А то моим шашкам в такой компании будет не по себе, они ведь пока даже не обжились здесь.

Но Сайлас не знает: королева уже ушла. В тот миг, когда он распечатал комнату, призрак королевы Этельдредды и призрак ее питомца сошли с портрета, открыли дверь и, надменно вздернув носы, унеслись прочь – мимо Сайласа и Гринджа. Королева и Эй-Эй не обратили на гостей внимания. У призраков есть дело поважнее. Теперь, когда королева и Эй-Эй вырвались на свободу, они наконец-то смогут его завершить.

Снорри Сноррельсен вела свою торговую барку по спокойным водам реки к Замку. Стоял окутанный туманом осенний полдень, и Снорри радовалась, что бурлящий прилив возле Порта остался позади. Ветер притих, но его хватало, чтобы большой парус ее корабля был туго натянут. Барка носила имя «Альфрун», в честь матери Снорри, которая прежде была ее хозяйкой. Снорри благополучно обогнула Вороний утес и направила корабль к причалу, что был как раз за «Домом чая и пива» Салли Маллин.

Два юных рыбака, чуть моложе самой Снорри, как раз вернулись с хорошим уловом сельди и радостно ухватились за канаты, которые Снорри бросила на берег. Чтобы похвастать ловкостью, они искусно обвязали канаты вокруг двух больших столбов на причале и пришвартовали «Альфрун». А потом, перебивая друг друга, пустились давать девушке советы: как убрать парус да как сложить в бухты канаты. Снорри не слушала их: во-первых, половины слов она все равно не понимала, а во-вторых, никто никогда не мог указывать ей, что делать, даже мать. Особенно мать.

Снорри, высокая для своих лет, была стройной, выносливой и на удивление сильной. С ловкостью человека, который последние две недели провел в открытом море в одиночку, Снорри стянула вниз большой холщовый парус и скрутила широкое полотно; потом она свернула канаты в аккуратные бухты и закрепила румпель.

Зная, что мальчишки-рыбаки все еще наблюдают за ней, Снорри заперла трюм, который был до отказа забит тяжелыми тюками с толстой шерстяной тканью, мешками пряностей для маринадов, бочками соленой рыбы и сапогами из тонкой, по-особому выделанной оленьей кожи. Наконец, игнорируя все предложения помочь ей, Снорри вытолкнула сходни и спустилась на берег, оставив Уллра – рыжего кота с черной кисточкой на хвосте – бродить по палубе и отгонять от судна крыс.

Больше двух недель она была в море и с нетерпением ждала минуты, когда вновь ступит на сушу. Но когда Снорри шла по причалу, ей казалось, будто она по-прежнему на борту «Альфрун» – земля качалась у нее под ногами так же, как старый корабль. Рыбаки, которых наверняка дома заждались их матери, сидели на груде пустых бочонков из-под омаров.

– Добрый вечер, девушка! – крикнул один из них.

Снорри не обратила на них внимания. В конце причала она свернула на хорошо протоптанную дорожку, что вела к большому новому понтону, на котором разместилась быстро ставшая популярной закусочная. Это было очень нарядное двухэтажное деревянное здание с длинными низкими окнами, выходившими на реку. В зябкий вечерок закусочная манила гостеприимными огнями светильников, свисавших с потолка. Снорри прошла по деревянному мостику, перекинутому на понтон, не в силах поверить своим глазам. Наконец-то она здесь, в легендарном «Доме чая и пива» Салли Маллин. Ей не терпелось войти, но в то же время было боязно. Снорри толкнула створчатые двери… и чуть не споткнулась о длинный ряд ведер с песком и водой, предназначенных для тушения пожара.

В закусочной Салли Маллин, как всегда, стоял гул множества голосов, но как только Снорри перешагнула порог, все затихли, словно кто-то нажал на выключатель. Почти одновременно посетители опустили кружки и уставились на юную путешественницу – на ней ведь были одежды члена Ганзейского союза, куда входили все северные купцы. Чувствуя, что краснеет, и готовая из-за этого провалиться сквозь землю, Снорри подошла к стойке, чтобы заказать ячменный пирог Салли и полпинты особого пива «Фонтано», которое уже стало притчей во языцех.

Салли Маллин, кругленькая и низенькая женщина с усыпанными в равной степени веснушками и мукой щеками, торопливо выскочила из кухни. Увидев темно-красный наряд гостьи и кожаную повязку, какие носили северные купцы, Салли переменилась в лице.