Ильяс Сибгатулин - Случайные истории

Было темно.

Моська стояла у открытого окна.

К ней подошел Стриж.

– Ты что делаешь?

– Стою. Алматинским несвежим воздухом дышу.

– Ммм. Ты хоть дышишь. А я им кашляю.

– Не парься. Все равно скоро это уже не будет иметь значения, – в тишине ее смех прозвучал отчаянно печально.

Стриж обнял Моську, и даже в темноте увидел – почувствовал – как она дрожит.

– Сколько осталось?

– Часов семь – ответил Стриж, взглянув на часы.

– А сколько ехать до твоей этой усадьбы?

– Час на машине, затем полчаса пешим в горы.

– Ты совсем идиот?

– А ты хочешь помереть в нашей однушке?.. Серьезно?..

Моська развернулась к мужу лицом. В его глазах плясали отблески очередного пожара, разгоревшегося за окном.

– Далась тебе эта усадьба… чья она, кстати?

– Вознесенского. Такой был купец и контрабандист в царской империи. Его дача в горах, я ее сам нашел. Она заброшена уже лет двести, с момента развала империи. Но сохранилась отлично! Ее, кажись, кроме меня никто не видел. Ну, Мось, классно же встретить конец света в таком месте!

Честно говоря, Моське было наплевать, где они с мужем превратятся в прах – метеорит все равно накроет всю планету. Ей было все равно. Какая разница. Смерть неизбежна. И она рядом, дышит в затылок ледяным спокойным дыханием.

Неотвратимость. Наплевать, где сдохнешь.

Но Стриж прям загорелся этой идеей с дачей богача. Пир во время чумы. Последняя попытка почувствовать себя значимым. Что ж… видимо, это любовь… наверно…

– Хрен с тобой, любитель истории. Полчаса на сборы, прощание с хатой, и в дорогу. У нас будет часов пять на то, чтобы шикануть в твоей усадьбе.

– Ты у меня, солнце! – даже в темноте Моська увидела – почувствовала – довольную улыбку Стрижа.

Собрались за двадцать минут. Без колебаний сели в свой ховер.

– Ты бластеры взяла?

– Я что по-твоему дура, конечно, взяла.

Алматы встретила уезжающих темными улицами, никакого освещения фонарей, только пожары, костры и разруха.

– Кто устраивает все эти пожары? – раздражено сказал Стриж, – людям делать нечего что ли? Семь часов до конца света, сидели бы по домам обнимали бы любимых!

– Сказал чудак, едущий через весь город в заброшенный особняк…

– Туше, детка!

Моська взглянула на него.

– Ты в курсе, что ты идиот?

– Ты в курсе, что у тебя муж идиот?

Посмеялись.

Тут въехали в толпу каких-то бродяг. Ховер атаковали.

Пришлось отстреливаться.

Моська без колебаний убила двух человек.

"А какая разница? Плевать вообще на человечество. Что сейчас умрут эти бедолаги, что через пару часов. Зато агонии меньше".

– Вот какого черта люди придумали лазеры, бластеры, на Марс слетали! А от гребанного метеорита избавиться не могут?! – возмущалась после перестрелки девушка.

Ее муж объезжал брошенные на дороге машины.

Они были уже за городом. До места назначения оставалось совсем немного.

– Милая, тут же дело в другом. В человеческом эго, – пояснил Стриж, – вот создали смартфон, круто, но потом кто-то захотел более современный. Собрали ховер, а кому-то нужен ховер побольше. В итоге столько смартфонов, столько машин, столько бластеров. А глядь, и к концу света нужных вещей под рукой нет.

– Идиоты просто.

– Я, кстати, вчера перед сном прочел новость, что якобы, когда все эти правительства узнали о метеорите, месяц назад, хотели сразу взорвать его, но не решили, кто будет взрывать – Россия, Америка, Китай, все вместе. Потом думали отправить космонавтов, на месте его взорвать.

– Как в гребанном "Армагеддоне"?

– Ага. Но посчитали, что это будет не рентабельно и слишком долго. Представь, они там еще и о деньгах думали в этот момент, – усмехнулся Стриж, останавливая машину, – Ладно, приехали. Дальше пешим.

Впотьмах Моська даже не разобрала дорогу к особняку боярина Вознесенского. Зато оценила свежий горный воздух, наполненный ароматами хвои. Затем было узкое ущелье и выход на огромную поляну.

– Тут гектар земли. Особняк в самом центре, – отзывался в темноте Стриж, пока они продирались через заросли, – это место хрен на карте найдешь. Даже с дрона почти не видно. Ни сталкеры не обнаружили, ни бомжи не обжили.

– Почему?

– Горы мешают. Лес густой. Дорога совсем заросла.

Фонари выхватывали из тьмы то горные валуны, то лапы елей, то просто утопали во мраке.

Наконец, подошли к дому.