Вандор Хельга - След волчицы. Книга 1

– Значит так, да?!.

– Если ср-разу не р-разберешь…

– Мы выходим здесь! Ясно тебе?..

– ИдиТы. Плох он или хор-рош…

– Марк, пошли! – скомандовала Эдита.

Тот нерешительно топтался, колеблясь. Но я, зная теперь его продаж… э-э… компромиссную натуру, наперед догадался о его решении.

– Мы уходим, золотце, – ласково известила меня Эдита, таща в одной руке кассетник, в другой Марка. – Догоняй!

– ИдиТы. – Я завершил куплет мажорными аккордами.

Электричка остановилась, люд вышел. Я оглянулся – так и есть, сошли. Ну и идите вы оба на… Стоя на перроне, они переругивались, и, по всему, главенствовала в споре ИдиТы – как обычно.

Я отложил гитару, и пару перегонов чувствовал себя победителем. И в то же время меня одолевал вопрос, зудевший, как надоедливый комар: вот какого черта я завелся?.. Подумаешь, магнитофон…

На станции Тарасовской я внезапно подскочил, как ужаленный, и выпрыгнул из вагона в самый последний момент.

Людей было мало, в основном бабки, и они уже свернули на известные им грибные тропинки. Я потянулся, подставив лицо под слепой дождик, но тот тут же закончился. Мне захотелось искупаться вдали от всех; зайдя в лес, я направился к озеру Колечко.

Впереди меня, перекликаясь, рыскали вездесущие бабки-грибницы. Я быстро обошел их и вскоре остался один. Заблудиться я не боялся, поскольку все наши леса излазил с друзьями с детства. Здесь мы с ними не раз, удрав на целый день, играли в войнушки. Потом, повзрослев, разбавляли мальчишечьи компании девочками… Так что пусть ИдиТы не задирает нос, девчонок на свете много.

Первое время я шел, бесконечно перемалывая в душе свою ревность и обиду. Он думает, что отбил у меня девчонку, этот рыжий! Ага, так ему и обломилось! Не та штучка попалась… Я представлял, какие концерты ему сейчас закатывает моя языкатая подружка и злорадничал. А ты что, думал – это овечка? Да она же самая настоящая пила! Все кости тебе перепилит, сам сбежишь. Это я такой терпеливый, прощаю ей все выходки. А вообще – ну их, этих баб, и без них прекрасно живется…

Наконец впереди показалось озеро. Я решил отдохнуть и обдумать – в какую сторону все-таки двигаться. Поэтому, дойдя до воды, свернул вправо и пошел по тропке между деревьями, разыскивая удобное для отдыха местечко.

Вскоре таковое нашлось – это был крутой травянистый берег с небольшой полянкой наверху; там я и остановился. Сбросил рюкзак, сбросил одежду и спустился на крохотный песчаный пляжик. Оглядевшись и не увидев никого вокруг, я быстро сбросил труханы, и, оставшись в чем мать родила, прыгнул в воду.

Вдоволь наплававшись, я вышел и напялил одежду на мокрое тело. Тут же проснулся мой зверский аппетит, и я, достав из рюкзака бутерброды, заботливо приготовленные вчера подружкой, с аппетитом принялся жевать их. Вода остудила мою горячую голову, вымыла из неё дурацкую ревность и обиду, поэтому соображать я стал лучше.

Вот какого черта я взбеленился?.. Ну подумаешь, ИдиТы случайно столкнулась с Марком, и они вместе сходили в магазин, что здесь такого. Вон какие вкусные бутерброды она мне приготовила, мне, между прочим, а не этому рыжему, Марку, то есть… Наверняка они уже загорают на озере Комонь, как мы и намечали с Эдитой, а вот теперь Марк, а не ты, пялится на её сиськи… Хватит дурить, надо идти к ним!..

Я быстро собрался, на ходу дожевывая бутерброд, закинул за плечи гитару и рюкзак. Все, в путь! Подумаешь, двадцать километров, или сколько там, для бешеной собаки это не крюк. И я пошел лесом, напрямую, через заросли вереска.

Налетел внезапный ветер, затрепал верхушки сосен. Я вырос в этих краях, и я далеко не романтик, но простой парень, шоферюга. Однако в шуме сосен мне всегда чудилось нечто скрытое, таинственное. Вот и сейчас мне казалось, что сосны словно хотели поведать о чем-то, а может быть звали куда-то…

Я шел как на автопилоте, пока не услышал голоса, а затем среди деревьев показались палатки. Ясно, студенты… Я хотел пройти стороной, но тут меня окликнули:

– Валёк, ты?.. Погоди!

Ко мне направлялся мужик лет пятидесяти спортивного вида, вроде бы знакомый, ведь откуда-то ему известно мое имя. Я остановился, пытаясь вспомнить – кто это. Мужик протянул мне руку и, улыбаясь, спросил:

– Что, пацан, забыл как я тебе люлей вешал?..

Я хлопнул себя по лбу.

– Павел Денисович!.. Вспомнил…

Мы обменялись крепким рукопожатием. Одно время, ещё до армии, когда я ходил на тренировки по боксу, Павел Денисович был у нас тренером. Люлей на тренировках он навешивал не только мне, но и всем прочим пацанам. Помню, особо мне доставалось в спарринге с ним. Зато он поставил мой коронный удар – левый хук в корпус, правый в голову. Ну и еще отработал пару приемчиков самбо, это так, отдельно. После этого я счел себя достаточно опытным для уличных боев и прекратил тренировки.