Макс Фрай - Сундук мертвеца

А совсем вдалеке, за деревьями клубился туман, не настолько, впрочем, густой, чтобы скрыть белизну стен и изящество башен Харумбы.

Можно было отправиться туда, обогнув рощу, но я попер напролом. Даже не потому, что решил вести себя вызывающе, демонстрируя воинственный настрой, а просто поленился обходить. Немного опасался, что дремлющие на ветвях смерти-изгнанницы накажут меня за беспокойство – по старой доброй птичьей традиции, дружно нагадив на голову, но, хвала Магистрам, пронесло. Правда, настроение во время прогулки изрядно испортилось. Раздражение, вызванное необходимостью разбираться еще и с Нуфлином, превратилось в настоящую злость. Но вряд ли следует винить в этом птиц. Я и сам не подарок. Особенно в тот момент, когда дело уже благополучно завершено, а я еще не успел забыть, как долго и мучительно все висело на волоске. И вопрос только в том, от чего именно меня теперь будет запоздало трясти: от страха или от злости. Ничего удивительного, что обычно я выбираю второй вариант.

Хранители Харумбы ждали меня на границе между рощей и туманной стеной. Пришли не вдвоем, не вдесятером даже, а здоровенной толпой. Хотя, честно говоря, чтобы силком выдворить меня со своей территории, одного за глаза хватило бы. Эти бессмертные эльфы, хвала Магистрам, не великаны, но исключительные здоровяки. Сборная Харумбы по дзюдо, тяжелая весовая категория, хоть с криком от них беги.

Но я, конечно, не убежал. А напротив, ускорил шаг. Приблизившись, поздоровался: «Хорошего дня». И выдал им сияющую улыбку, наследство магистра Клари. Не то чтобы действительно был рад обстоятельствам нашей встречи, просто люблю демонстрировать обновки, как всякий пижон.

Но в ответ мне никто не улыбнулся. Даже на приветствие не ответили. Только еще больше насупились. Понятно почему. Родичи моего друга Иллайуни чувствительны к чужому настроению ничуть не меньше, чем он. Поэтому улыбками их не проведешь, даже такими неотразимыми, как моя.

– Ты, конечно, пройдешь в Харумбу, если захочешь, – сказал один из Хранителей. – Без нашей помощи и даже согласия. Городу ты понравился еще в прошлый раз, когда привез к нам старого колдуна.

– Приятно, что вы меня помните, – вежливо ответил я. И снова улыбнулся. Иногда просто невозможно держать себя в руках.

– …но обратно ты уже не выйдешь, – не слушая меня, продолжил он. – Ни по своей воле, ни при нашем участии. Даже если мы очень захотим от тебя избавиться – лично я уже хочу этого больше всего на свете! – ничем не сможем тебе помочь. Скорее сами уйдем куда глаза глядят, не выдержав такого соседства. А это безответственно по отношению к людям, которые здесь гостят.

«Гостят» – это, конечно, сильно сказано. Потрясающий эвфемизм.

– Погодите, – попросил я. – С какой стати я должен ломиться в Харумбу? Что я там забыл?

Хранители Харумбы озадаченно переглянулись. Похоже, ожидали от меня совсем других вопросов.

– Но ты же пришел за… – начал один и замялся, явно не желая произносить вслух имя Нуфлина Мони Маха.

– Если ты думаешь, будто мы сами его к тебе выведем, ты ошибаешься, – твердо сказал другой. – Не будем сейчас говорить об этической стороне вопроса, но это просто физически невозможно. Харумба не выпускает своих жителей. Ни на каких условиях. Никогда.

– Это просто к вам еще никто никогда не заходил с Темной Стороны, – усмехнулся я. – Уверен, с этого входа Харумба меня и впустит, и выпустит как миленькая. С Нуфлином Мони Махом под мышкой в том числе.

Я, конечно, блефовал. Но в глубине души подозревал, что действительно смог бы провернуть такую операцию, если бы очень захотел. И Хранители Харумбы тоже это подозревали. И явно не жаждали проверить гипотезу экспериментальным путем. А я сейчас, честно говоря, был совсем не прочь попробовать. Потому что – какого черта? Что творит этот их подопечный, неугомонный старый психопат? Думает, спрятался в Городе Мертвых, и теперь можно безнаказанно делать все, что в безумную голову взбредет?

Но я твердо решил не давать себе воли. В этом Мире любителей вендетты и без меня несколько больше, чем требуется для самобытного разнообразия нравов. Вот пусть и наказывают друг друга, хоть с утра до вечера. А мое дело маленькое – по мере сил исправлять то, что они натворят.

– Однако я не за тем к вам пришел, – примирительно сказал я Хранителям Харумбы. – Извините, что явился в таком настроении. Я знаю, что для вас оно невыносимо; с другой стороны, исправится мое настроение еще нескоро. А дело спешное. Вы должны знать, что как минимум один из ваших так называемых гостей способен околдовать человека, увидевшего Харумбу во сне. И уже сделал это. Заставил беднягу читать Проклятие Йарра – знаете, что это? Ладно, неважно, просто одно из множества смертных заклятий, которых у нас в Угуланде сочинили куда больше, чем способов исцелять.