Анна Панкратова - Сколько стоит счастье

– То есть, если бы я не затопила школу, то мы бы никогда не встретились? И я бы не была связана с этими сумасшедшими? – сквозь смех спросила она.

– История не любит сослагательного наклонения. Это случилось. И это не изменить.

Елена потопталась на месте и все же решилась спросить еще раз, почему плохо быть ведьмой. До этого она боялась хоть как-то привлекать к себе внимание. Пришедшая ей не нравилась. Мало того, что она ведьма, так она еще и знала про них абсолютно все. И, похоже, не собиралась уходить. К тому же Елена могла чувствовать злость Греты, недоверчивость Евы, но вот понять Каролину не могла. Словно та блокировалась от нее.

Каролина не ответила на вопрос. Она молча разглядывала Грету, которая съежилась под ее ледяным взглядом.

– Так почему это плохо? – тихо повторила Елена.

Каролина решила, что стоит сказать всю правду. Она оторвала взгляд от Греты и, смотря в пустоту, холодно произнесла:

– Ведьмы прокляты. Они никогда не бывают счастливы в любви. Они одиноки всю жизнь. Поэтому радуйтесь, что нашли друг друга.

Ведьмы прокляты. Нельзя быть с человеком, которого любишь. Иначе он умрет. Смерть постучит в твою дверь, коварно улыбнется, а потом заберет с собой того, кого ты любишь больше себя. И ты останешься наедине с чувством вины, болью и пустотой на душе.

Ведьмы замерли на месте. Это был словно холодный душ с утра пораньше, пока ты еще спишь. Значит, в этом вся штука? Прокляты?

– Поэтому ушла моя мама? – спросила Ева.

– Да, она хотела защитить тебя, чтобы ты не знала.

– И бросила папу… Он знает?

– Да.

– Потрясно.

Ева покачала головой. Она поняла, почему ее бросила мать, почему ей не рассказывали правду, но легче от этого не стало. Лишь противнее на душе, ведь у нее отняли выбор. К тому же какой дурак поверит в проклятие? Она же не героиня сериала «Однажды в сказке»!

– Постойте! – воскликнула Елена. Все обернулись к ней. – Но ведь мои родители, они вместе, они любят друг друга…

– Мать твоего отца – ведьма, твои силы перешли от нее. Твоя мать – просто человек, – холодно ответила Каролина.

– Силы же переходят только по женской линии?

– Верно. Мужчины не могут быть ведьмами.

– А мои? – спросила Грета.

– Твои родители жили вместе только ради тебя. И они были наказаны за это.

– Погибли? – подсказала Грета.

– Именно. Они пытались сделать все, что угодно, только бы ты не поняла, кто ты.

– Не вышло.

Ева нервно дергала ногой, размышляя. Оглядывала серьезную Каролину, одетую с иголочки. Идеально выглаженный костюм, черная юбка-карандаш, зализанный хвост, такой аккуратный, что ни одна волосинка не выбивалась. А во взгляде пустота и холод, от которого мурашки шли по коже.

Если верить этой «сбежавшей из офиса карьеристке» (ведь именно так взбалмошная ведьма представляла всех офисных работников) то Еве придется расстаться с Артемом. Опять.

– Знаете что… – Ева замялась. – Короче, Лина. Я не верю в этот бред. Никогда не верила в проклятия или суеверия. Я всегда делаю то, что считаю нужным. И мне плевать, что вы там говорите, ясно? Я не собираюсь бояться каждого шороха из-за якобы проклятия!

Ева ожидала, что Каролина вспылит, но Каролина не реагировала. В глазах та же пустота.

– Вас Грета подговорила? Почему, пока я была счастлива одна, никакого проклятия не было? Но только я влюбилась – взаимно! – появилась ты и заявила, что теперь мы прокляты.

Каролина резко выдохнула, на секунду в глазах появилась грусть, но потом вернулась уверенность.

– Артем, верно? – спросила Каролина. Ева зло кивнула. – От этого не убежишь. Слишком поздно.

– А я убегу, – заявила Ева и вышла из комнаты. Вскоре хлопнула входная дверь.

– Вы ее не остановите? – спросила Елена.

– Она вернется. Вещи она смогла бы бросить, но не кота. Колдуна она любит.

– А на животных проклятие распространяется?

Каролина покачала головой.

– Только на мужчин.

– То есть… чисто теоретически… лесбиянки-ведьмы… в выигрыше?

Каролина усмехнулась.

– Решила перейти на девочек?

Елена яро помотала головой и покраснела до самых ушей.

– Ничего против не имею, но я… – Елена снова помотала головой, в этот раз еще яростнее.

Повисла тишина, тягучая, как мед, казалось, она обволакивала их неловкостью. Грета недовольно вздыхала, так громко, как только могла, стучала ногтями по журнальному столику. Елена же отошла к открытому окну и подставила раскрасневшееся лицо прохладному ветру, надеясь, что так краска с щек уйдет.