Яна Поль - Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

– Мари, – позвал Гаррет и шагнул к ней.

Она ничего не знала о собственном прошлом, а о многом предпочитала не вспоминать, потому что это было очень больно.

* * *

Как и все дети, Марилли думала, что мама всегда будет рядом с ней и никогда не случится ничего плохого. А самое страшное, что может произойти с ней самой – это пара ушибов и ссадин, невыученные уроки, да рыбные котлеты, приготовленные бабушкой. Как же сильно она тогда ошибалась!

В тот день из школы её забрала тетя Элизабет. Когда они оказались, дома, то застали там доктора. Давина выглядела бледной и изможденной, её мучила головная боль, и время от времени повышалась температура. Седовласый врач сказал, что это грипп, прописал лекарства и заверил, что скоро все должно пройти. Но всё только начиналось.

Тем вечером маленькая Марилли слышала разговор женщин и крик бабушки:

– Это плата за грехи и тёмные желания, которым ты поддалась, не думая о последствиях! Я предупреждала, но ты не слушала меня! Слишком поздно ты поняла, какое он чудовище. О Мари я позабочусь, но в будущем её ждет судьба страшнее твоей. Рано ли поздно он найдет её!

Давине с каждым днём становилось только хуже. Молодая женщина сгорала, как свеча – стремительно и неотвратимо. Со временем она потеряла сон и аппетит, постоянно что-то бормотала и перестала узнавать близких. Марилли не пускали к матери, но однажды вечером девочка пробралась к ней в спальню. В бледном существе она с трудом смогла узнать некогда красивую женщину: густые волосы поседели, лицо осунулось, а во взгляде горел лихорадочный огонь. Мари не испугалась, подошла к кровати и легко прикоснулась губами к холодному лбу матери.

– Марилли, – послышался еле слышный шелест её голоса. – Ты так похожа на него, но глаза у тебя совершенно чужие. Иногда я думаю, а есть ли в тебе хоть что-то от меня?

Бледное подобие улыбки появилось на губах, когда она подняла дрожащую руку к щеке дочери. Мари смахнула слёзы.

– Мамочка, ты ведь поправишься? Я слышала, о чем говорят бабушка с тетей Элизабет. Ведь это все неправда? Ты же не оставишь меня, мам?

Давина вымученно улыбнулась, и было видно, что даже это дается ей с огромным трудом.

– Не вини меня, когда узнаешь всю правду, Марилли. Я очень его любила, была глупа и наивна…

Она прикоснулась к цепочке на её шее.

– Храни оберег, пока слуга Маары не заберет его. А свой, – она приложила ладонь к груди, где под тканью сорочки был такой же кулон. – Я заберу с собой, чтобы он не нашел меня даже после смерти.

Давина умерла на следующее утро.

* * *

Последние слова матери Марилли всегда считала лихорадочным бредом. Она никогда их не забывала, а повзрослев, решила выяснить кем был её отец. Но любые вопросы пресекались на корню: сначала бабушкой, а после и Элизабет. Однажды опекунша пришла в ярость, когда застала Мари, с в документами и старыми вещами матери. Тогда тетя сказала, что ее отец давно умер.

– Он был преступником, Марилли! – кричала женщина.

Она не поверила и не оставила попыток. Но Мари даже имени его не знала, а несколько лет жизни матери оказались вырванными из книги страницами. Давина не закончила школу, и однажды просто исчезла из родительского дома, а когда вернулась, была уже на последнем месяце беременности.

Со временем Мари окончательно смирилась с мыслью о том, что правды ей никогда не узнать.

* * *

Она слышала удаляющиеся шаги заклинателя и чувствовала на себе пристальный взгляд Гаррета.

– Как давно ты знал?

– Достаточно.

Марилли не могла понять, что чувствует. Горечь обиды, страх перед неизвестностью?

– Лиам Рималли, которого я знал, умер очень давно, – он подошел ближе. – Я знаю это, потому что чувствовал боль от разрушающихся уз. Боль, которую нельзя сравнить ни с чем. Понятия не имею как ему удалось одурачить всех. А с твоим появлением этот мир встал с ног на голову. Я догадывался, но не знал, как тебе обо всем рассказать.

Мари всхлипнула и, поддавшись порыву, обняла Гаррета. Ей это было нужно. Когда он положил теплые ладони на спину, она уже не чувствовала напряжения и горького привкуса безысходности.

– Я понимаю, правда понимаю, просто… это всё в голове не укладывается.

Он перебирал её волосы и не выпускал из объятий. Было так хорошо просто стоять и молчать – рядом с тем, в ком так отчаянно нуждаешься. За то короткое время, что они провели вместе, он стал ей необходим, как солнце, как воздух – всему живому.

– Сейчас тебе стоит отдохнуть, а завтра мы во всем разбёремся.