Екатерина Малофеева - Конечная. Городская лирика

Смогом цвета затёрты. Зябко и дискомфортно.
Саммертайм сэднесс к чёрту – это бесснежный джаз.
Мёртвый ноябрь правит мороком сонной нави,
Выхлопом и отравой, гарью фабричной. Ржав,
Тёмен, нетрезв и болен, город мой похоронен
Микрорайонным морем многоэтажных барж,
Доверху загружённых камнем, песком, бетоном.
Осень у микрофона, бэком – холодный взвар
Ветра в подъездных стёклах, стены – кирпич и охра,
Грязным асфальтом мокрым выстланы небеса.
Белым подкралось счастье, хмурое часть за частью
Ластиком обескрасив, ад превращает в сад.

В серых панельных строках многоэтажек кто расставлял умляуты облаков?
Щёлканье метронома, и ритм налажен. пробуя струны, он тихо берёт аккорд,
Чистая нота цепкими коготками в крошку скребла церковные витражи.
Цвет полевой увядает под эхо: «амен».
Ветер прошёл – и закончилась чья-то жизнь.
А за конторкой дьявол, небрит, рассеян, о пресс-папье ногтями стучит: «клац-клац».
Вслушайся, вслушайся, ежась и цепенея – там, в отдалении, слышится звон стекла.
Крикни: «Спаси!», умирай, захлебнувшись криком,
Выдохнет небо – и гаснут лампад огни.
К краю одежд христовых спеши приникнуть.
Лязгают ножницы, перерезая нить.
Цикл, замкнувшись, стрелки вернёт к началу.
Солнце померкнет, и звёзды подёрнет тлен.
Время уйдет в песок смоляным и алым.
пауза
пауза
пауза
Вой сирен.

Колбы, реторты, щепотка лжи – начат эксперимент,
Жизнь – это рейв, а ты вроде жив,